Красная карточка
Шрифт:
– Спокойно! Идут учения! Отрабатывается сценарий захвата. Примите в сторону, господа!
Вишняков, вначале растерявшийся и позволивший пронести себя на руках едва ли не до середины коридора, вдруг опомнился и взбеленился до крайности. Он принялся размахивать руками и пинаться ногами, так что бедный капитан Баранов едва успевал отворачиваться от этих довольно увесистых тычков. Движение, однако, пришлось совсем прекратить и поставить футболиста на пол. Почувствовав опору под ногами, Вишняков окончательно ожил, вырвался из
– Я вас по судам затаскаю! Вы не с тем связались, менты проклятые! Да мне стоит слово сказать – и завтра вас в Москве не будет!.. Я вас…
На его крики быстро собралась небольшая толпа. Крячко понял, что пора брать инициативу в свои руки. Он бесшумно подскочил к Вишнякову сзади и ловко завернул ему руку за спину, заставив прервать декламацию и охнуть от боли.
– Еще одно движение, и ты отправишься в больницу! – вполголоса сообщил Вишнякову Крячко. – Не рыпайся и делай, что тебе говорят, если хочешь завтра блистать на полях Европы.
А изумленной публике Крячко деловито объяснил:
– Полная достоверность! Современная ситуация требует абсолютной достоверности в подготовке.
Он говорил очень уверенно, но его сильно смущал застывший взгляд незнакомого хорошо одетого джентльмена с холеными усами и седыми бакенбардами на породистом лице. Крячко показалось, что он все-таки где-то видел это лицо, поэтому он поспешил убраться подальше от неприятного взгляда. Только уже выведя скрюченного футболиста из гостиницы и направляясь с ним к автомобилю, Крячко вспомнил, где видел седовласого джентльмена. Его фотография печаталась в газете, и он был тренером шотландской команды.
«Как говорит Гуров – попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – смущенно подумал полковник Крячко. – Если этот усач поднимет шум, может получиться очень нестандартная ситуация. Надеюсь, он решит, что все это ему привиделось. Другого выхода я не вижу».
Несмотря на грустные мысли, действовать он продолжал так же активно, как и прежде. Затолкав Вишнякова на заднее сиденье, Крячко сел с ним рядом. С другой стороны влез Баранов. Полузащитник оказался зажат с обеих сторон. Сопротивляться он прекратил, но зол был необычайно.
– Что это за шутки?! – бледнея от ненависти, спросил он. – Произвол! Кажется, моя родина совсем не меняется, поздравляю!
– Спасибо, – вежливо сказал Крячко. – А с чего бы ей меняться? Ты всего-то с год как уехал. Какой-то паршивый год, а уже иностранцем себя почувствовал! Документальные основания у вас имеются? – передразнил он футболиста. – Тебя по-человечески попросили ответить на вопросы, а ты начал из себя VIP-персону гнуть! Хорошо, я заранее знал, какой ты говнюк, и все продумал. Другой бы все за чистую монету принял, в прокуратуру побежал бы, а там бы ему сказали, что оснований действительно никаких нет, и начинай лыко-мочало… Ну, теперь-то будешь отвечать, звезда закатная?
Вишняков
– Я на вас телегу такую накатаю! – мстительно пообещал он. – Я к этому делу руководство клуба подключу, они до Министерства иностранных дел дойдут! Они вашему министру…
– Ты помечтай-помечтай! – перебил его Крячко. – Только заодно прикинь, что может получиться, если, к примеру, я сейчас найду у тебя в кармане наркотики. Или пистолетный патрон американского производства…
– Ах, вы… – даже задохнулся от негодования Вишняков.
– Вот правильно, продолжать не надо, – кивнул Крячко. – Мы, менты поганые, этого не любим. Ты лучше быстренько делай выбор – выходишь завтра на зеленое поле или коротаешь ближайшие сутки в камере. Решай быстро, пока я ищу этот самый американский патрон…
Он сделал вид, что роется по карманам. Вишняков с отчаянием и страхом посмотрел на него, потом повесил голову и глухо сказал:
– Да черт с вами! Спрашивайте! А то у вас ума хватит!.. Но учтите, я этого так не оставлю! Вы меня еще вспомните!
– Мы сохраним твой светлый образ в сердцах до могилы, – заверил его Крячко. – Особенно если ты завтра забьешь «Локомотиву». Чувствуешь в себе силы?
– Хватит прикалываться! – буркнул Вишняков. – Смеется, говорят, тот, кто смеется последним.
– Да уж, нам, брат, не до смеха, – внезапно делаясь серьезным, сказал Крячко. – Тут вот какая штука, брат Вишняков. Перед самым отъездом за рубеж у тебя неприятность была. Напали на тебя вроде в темном переулке.
Вишняков поднял голову, с тревогой посмотрел на Крячко.
– Вспомнили! – буркнул он. – Ну, было. И что теперь?
– Мы знаем, что ты заявление тогда забрал и все спустили на тормозах. Однако факт был, и нас интересуют подробности. Ты почему заявление-то забрал? Угрожали тебе?
– Никто мне не угрожал, – неохотно ответил Вишняков. – Только на хрена мне эти разборки нужны были? Я загранпаспорт оформлял, контракт, то-се… У меня времени было в обрез, а тут эти суды, допросы, очные ставки… А если, думаю, затянется дело? Начнут меня тягать. В команде недовольны будут. Ну я и плюнул. Для меня тогда главное было контракт оформить. А чего это вы про то дело вспомнили? Сами же говорите, все закрыто было.
– Закрыто, это верно, – кивнул Крячко. – Только потом тут что-то похожее открылось. Ты вообще-то в курсе, почему на тебя напали? Ограбление это было или что другое?
Вишняков долго молчал, а потом, глядя себе под ноги, мрачно сказал:
– Не было это ограбление.
– Ну что из тебя все клещами нужно вытаскивать! – рассердился Крячко. – Ты можешь связно рассказать, что и как? Я ведь не анекдот тебя прошу рассказать – я преступление расследовать должен!
– Ну, типа, отомстили мне, – выдавил из себя Вишняков и добавил: – Я так думаю.