Красная Луна
Шрифт:
— Я не знаю никакого «Митька», — ответил я.
— Не придуряйся, — произнес Фонаренко. — Он имел в виду Сергея Митько.
Я вкратце, без лишних подробностей, рассказал о том, что случилось в тот страшный вечер.
— Значит, ты погнался за ними, — Филя сощурил глаза.
— А что, это неправдоподобно?
— Отвечай по существу! — рявкнул Фонаренко.
— А тот водитель сможет подтвердить то, что ты сказал? — продолжил допрос Филя.
— Да.
— А где он сейчас?
— Не знаю.
— Перед
— Нет.
Гавриков застыл, не зная, что еще задать. На помощь ему пришел Ильдар Григорьевич.
— Опиши, как выглядели те двое в джипе.
— Классно выглядели! — я поднял вверх большой палец.
— Такое ощущение, что ты не хочешь, чтобы мы раскрыли это убийство, — стиснул зубы Фонаренко.
— Кому надо, я уже все рассказал.
— Это кому же?
— Льву Николаевичу.
— Толстому что ли? — хмыкнул Филя.
— Нет, Шутову.
— Шутову? — Фонаренко притворно рассмеялся. — Ты что, думаешь ему поручат вести это дело?
— А почему нет. Если дело официально поручат вам, то я вам все расскажу очень подробно.
— Ты и так мне все расскажешь. Опиши нам лица тех двоих.
— Короче, оба лысые, — я зажестикулировал. — Оба уроды, и оба сильно похожи на Гаврикова.
Фонаренко с силой ударил по столу, так что Филя испуганно вздрогнул.
— Я тебя на пятнадцать суток усажу в КПЗ, к самым буйным. А ты знаешь, что там делают с милиционерами?
— А что там делают? — поинтересовался Филя.
Интересный разговор прервал дежурный, который вошел в дверь и протянул мне незапечатанный конверт.
— От кого? — спросил я.
— Не знаю, он не представился.
Я положил конверт на стол, рядом с собой и начал отвечать на молниеносные вопросы Фонаренко. Пока я придумывал, как бы мне избежать прямых ответов, Гавриков незаметно подтянул к себе мой конверт. Заметил я его действия только тогда, когда он развернул находящийся внутри листок.
Одним движением, я сильно ударил его по руке, а вторым, выхватил листок с конвертом.
Воцарилась тишина.
Фонаренко смотрел на меня, как будто я был червяком, которого нельзя было убивать, но очень хотелось.
— Статья 164-я, — сказал я. — Хищение предметов, имеющих особую ценность.
— Статья 105-я, — произнес Фонаренко, не отрывая от меня глаз. — Намеренное убийство.
— Статья 122-я. Заражение ВИЧ-инфекцией, — я улыбнулся. — Еще поиграем?
— Ты понял о чем я сказал. Это ты убил Митько, и я это докажу. Из города никуда не выезжай.
— Ильдар Григорьевич, — заголосил Филя. — У него там написано, что…
— Потом, Филипп. Ты мне все расскажешь, пойдем.
Они вышли из кабинета.
Я мигом развернул листок. «Дорогой Владимир, вам пишет тот, кто звонил вам сегодня и назначал встречу. Возможно, ваш телефон на прослушке, поэтому я меняю место встречи: на
Я сглотнул. Это друг Митько! Нет, говорить Шутову я не буду, нужно идти самому!
Когда мои часы показали десять минут восьмого, я сложил все бумаги в папку, выключил свет и покинул кабинет, который я еще совсем недавно делил с Сергеем Ивановичем.
На улице было сыро, вокруг бушевал северный ветер, сметая с места увядшие листья. Осеннее солнце уже опустилось к горизонту, на улице зажглись фонари, проезжающие машины замигали фарами.
Математическая школа имени Софьи Ковалевской располагалась в Южном районе города. Добраться туда можно было на трамвае, но время не ждало, поэтому я прямиком направился к ближайшей станции метро.
Поминутно озираясь, я не заметил за собой ни джипа, ни еще каких-нибудь подозрительных машин. Похоже, их интересовал только Митько.
Спустившись в подземелье, я купил билет, и спустился по эскалатору к поездам. Огромные электронные часы показывали половину восьмого.
Разглядывая красивые колонны станции, я все-таки заметил за собой слежку, и едва удержался от улыбки, потому что следил за мной Гавриков Филипп, собственной персоной.
Значит, он все-таки успел что-то прочитать, рассказал об этом Фонаренко, а тот приказал за мной последить. Ну что ж, посмотрим какой из Фили следопыт.
Он стоял на другом конце станции, боком ко мне. Конечно, не заметить его было сложно, и не известно, на что он рассчитывал с таким «талантом».
Раскрывать его намерения я не собирался, мне нужно было уйти от него, причем уйти так, чтобы он ничего не заподозрил.
Наконец, подошел поезд. Я зашел в вагон, остановился у самого двери и краем глаза поискал Гаврикова. Тот зашел в этот же вагон, но с другого входа и сел на скамейку. Не оборачиваясь к нему, я проехал несколько остановок. Филя поворачивался ко мне перед каждой станцией и следил за моей реакцией. Я решил на этом сыграть. Когда поезд подъехал к нужной остановке, и двери с шипением раскрылись, я не тронулся с места. Филя заметил это и снова отвернулся.
— Осторожно, двери закрываются, — прозвучал металлический голос.
Прождав еще секунду, я пулей выскочил из вагона. Через мгновение поезд тронулся; через стекло я увидел, как Гавриков дернулся, метнулся к окну. Мы встретились глазами, я не удержался и, улыбнувшись, показал ему очень красноречивый жест, который считается неприличным, но в данной ситуации был очень точен.
Не знаю, почему, но я сразу понял, что это он. Просто он был очень похож на Митько: был спокоен, строго одет и неправдоподобно серьезен.