Красная помада для бибабо
Шрифт:
Мое сердце тут же сбилось с нормального ритма. Видит бог, еще ни один мужчина в моей жизни не излагал свои интимные желания таким образом. И это будоражило не на шутку. Не знаю почему.
— Марк… Янович… мне бы в душ… желательно.
В этот момент в моей сумке зазвонил телефон. Директор нехотя отпустил и стал снимать пиджак, а потом расстегивать рубашку, наблюдая за моими судорожными движениями в попытках найти сотовый.
— Да, алло! Привет, Нель. — Выслушав от подружки тираду о том, что только сейчас
— Сашка, даже не вздумай верить ей на слово. Она переспит с этой мыслью и еще не известно, что потом запоет.
— Понимаю, но повлиять то на это не могу.
Потом Неля порывалась приехать на подмогу, а услышав, что помощь не нужна, предложила:
— Тогда собирайся и дуй ко мне. Чего тебе в сырости сидеть еще и всю ночь дышать этим?
— А-а-э-э… я не дома.
— А где?
Я смущенно взглянула на Вульфа, который внимательно слушал и уже расстегивал брюки. Резко отвернувшись, проблеяла:
— Давай потом поговорим. Мне сейчас не совсем удобно.
— Ого! Я там часом ни с кого тебя не сняла? Так вроде дышишь ровно. — Развеселилась Нелли в ответ.
— Все, давай, пока. Наберу тебя завтра.
Отключив звонок, увидела сообщение от Михалины: «Комиссия пообещала быть в первой половине дня. Тебя на чай ждать?» Пока набирала ответ, Марк Янович подошел сзади, обнял и стал целовать в шею, отвлекая. Расстегнул пуговицу на моих джинсах, потянул вниз молнию…
– Ты в душ хотела? Так идем…
После той ночи я окончательно убедилась, что темперамент мужчины не зависит от возраста. Конечно же, я не считаю, что после сорока интимная жизнь людей прекращается, и, тем не менее, почему-то была удивлена. Возможно потому, что два моих брака со сверстниками (один официальный, а второй гражданский) не были столь… кгхм… бурными в этом плане.
Он меня снова уделал, понимаете? Меня, которая на десять лет младше!
А еще все было иначе. Совершенно не так, как в «Омуте». Ту ночь я не брала до этого в расчет потому, что она была первой и… цели у него тогда были другие. Месть способна и не на такие чудеса.
Все, что происходило между нами, больше не напоминало звериный гон в брачный период. Я смогла прочувствовать совершенно другую его сторону: когда тобой не мастурбируют, а с тобой занимаются любовью. И разница, уж поверьте, колоссальная. Нет, он не превратился вдруг в мягкого и пушистого заю, подобострастно заглядывающего в глаза, но и не напоминал больше бездушный перфоратор.
Утром проснулся раньше меня, обнял, поцеловал за ухом, запуская руку мне между ног, заставив непроизвольно дернуться —
— М-м-м? Погоди…те, дайте я хоть зубы почищу, что ли… — попыталась освободиться, ощущая губы и легкое покусывание по спине.
— Угу. — Протянул в ответ, не отпуская и требовательно подтягивая к себе.
Умываясь, увидела свое отражение в зеркале. Застыла. Когда, скажите мне, когда он умудрялся их ставить так, что я толком не могла и вспомнить такие моменты?!
— Марк Янович! — Распахнув дверь, вышла в коридор, направляясь в холл-кухню.
— Саш, прекращай…
— Вы… вы… — планомерно закипая, подошла к нему. — Вы это специально?! — Дернула свитер за горловину, опуская, несмотря на то, что и без этого засосы были прекрасно видны, поскольку одежда не закрывала их полностью. По тому, как он заулыбался — сомнений не оставалось.
— Вы же не шестнадцатилетний мальчик!
Он не дал мне договорить, обхватил и прижал, опуская руки ниже талии.
— Не злись. — Потянулся к моим губам, но я отклонилась насколько смогла.
— Меня, между прочим, врач спрашивала о домашнем насилии!
— Какой врач? Когда? — Остановился.
— В ноябре! Участковая!
— И что ты ей ответила? — Перехватил сзади рукой за плечи и добрался-таки ко мне, долго и нежно целуя. — Садись завтракать. Я тебе чай заварил. Черный. Или лучше сок?
Усевшись за стол и откусив бутерброд, раздраженно проговорила:
— Прекратите меня… метить. Иначе я буду носить гольф на работе, наплевав на дресс-код.
— Оштрафую. — Улыбнулся в ответ, намазывая тост какой-то ерундой цвета детской неожиданности. — Будешь?
— Нет, спасибо. Я не ем арахис.
— Почему? — искренне удивился.
— Марк Янович…
— Да, мой сладкий бибабо?
— Очень мило. — Приторно улыбнулась, отпивая горячий чай. — Вы только не забудьте в «Софитэль» меня так назвать, и желательно, чтобы как можно больше народу услышало. А вот это — натуральное свинство. — Показала пальцем на шею.
— Не злись. — Продолжая улыбаться, снова попросил он. — Я постараюсь… быть аккуратнее в следующий раз. — И по его тону было понятно, что говорит не искренне.
— Предупреждаю: отомщу. — Пригрозила, глядя исподлобья.
Вот так душевно общаясь, мы поели и выдвинулись из дома. Уже сидя в машине, я позвонила Татьяне Денисовне и взяла день за свой счет, объяснив ситуацию, после чего попросила:
— Где-нибудь возле метро, высадите меня, хорошо?
Надо было видеть его лицо. Благо, что в этот момент мы стояли на светофоре. Долго смотрел, после чего молча порулил дальше, не сказав ни слова.