Красная помада для бибабо
Шрифт:
Глава 19
Итак. В тот день Вульф приятно удивил меня трижды. Первый раз — когда довез до подъезда моего дома. Понимаю, конечно, что многие сейчас сделают круглые глаза со словами: «И что в этом такого сверхъестественного?»
Чтобы ответить на этот вопрос, стоит немного рассказать о моем бывшем муже. Артем был мало того, что махровым жлобом, но и в плане вот таких вещей — дубовым. Любая поездка пересчитывалась на литраж бензина и выводилась сумма затрат, после чего, как правило, меня ждала
Он изначально умудрился отучить меня от просьб куда-то подвезти или, прости господи, поехать специально. При том, что по своим нуждам ездил, не подсчитывая каждую копейку. Почему же закрывала на это глаза, ведь умом понимала, что между родными не должно так быть?
Мы с Артемом познакомились, когда мне было двадцать два. Папа доживал последние дни, я несколько месяцев металась в поисках новой работы, после увольнения из издательства. Чувства вспыхнули не сразу, скрывать не буду, зато потом накрыло по полной программе. Тёма помог мне в один из самых тяжелых жизненных периодов. Он был чутким, ласковым, добрым и терпеливым. И не смотря на то, чем закончилась наша семейная жизнь, я благодарна ему. Остаться сиротой в столь юном возрасте — не фунт изюма. А тут вдруг такая поддержка и тыл.
О том, что у него кроме любви присутствуют и вполне себе меркантильные цели, заподозрила еще в тот момент, когда он стал спешить со свадьбой, аргументируя тем, что моему папе было бы приятно на ней присутствовать и порадоваться за меня. Логично ведь? Вполне.
Сомнения мои возникли после того, как папы не стало. Буквально через месяц или два Артем вдруг спросил о завещании и наследовании по закону, если его нет. А узнав, что этот вопрос решен уже давно — приуныл и даже не смог скрыть этого.
Мой отец оформил дарственные на меня и Диану, как только врачи вынесли приговор. По две квартиры для каждой дочери. Жене оставалась четырехкомнатная в центре города и дача. Еще я унаследовала маленькую полуподвальную однушку, так как она принадлежала моей маме, но умелыми действиями мачехи, никакого барыша по ней не имела. Тамара Вячеславовна поселила туда какую-то родню, и на мои вопросы по поводу оплаты отбивалась изо всех сил, давя на совесть, маленького ребенка в семье, тяжелое материальное положение и уверяла что ситуация не продлится долго.
Беря в расчет крошечность жилья и то, что из окон этой квартирки можно увидеть только обувь проходящих мимо людей, я, здраво рассудив, что особо не разбогатею, а только наживу врага — отложила этот вопрос. Ну и как часто это бывает — нет ничего более постоянного, чем временное. Прошло семь лет, а воз и ныне там. Благо, что Артем не знал об этой жилплощади, а то, думаю, съел бы меня живьем, заставив вступить в конфронтацию с мачехой.
Учитывая прижимистость, перерастающую иногда в откровенное скопидомство, Артем в самом начале наших отношений сумел выстроить их так, что просить его о чем-либо, что касалось бы денег, мне и в голову не приходило. Мало того, я отчитывалась чеками за каждую покупку и если,
У второго парня, с которым я прожила два года, машины не было, а потому и тут стать разбалованной в таких вещах я не смогла. Был еще один ухажер, но тот довозил до дома, только пока была надежда «остаться на чашечку чая», а когда понял, что продвигаться в этом плане я не тороплюсь, вначале высаживал у ближайшей станции метрополитена, а потом и вовсе пропал, словно и не было трех месяцев свиданий.
Именно поэтому, когда Марк Янович привез меня к парадному, хоть самому по идее надо было торопиться на работу, это стало неожиданностью. Приятной и удивительной одновременно. Смешно, да. Директору. Спешить куда-то.
Второй раз изумилась, как только он вышел вместе со мной и пошел следом. Мало того, дождался комиссию из ЖКХ и выдержал вместо меня весь ад по описи испорченного имущества, нагнув исполнителей указать причину затопления, подробно описать ущерб каждой вещи, а так же написать выводы о том, что необходимо сделать и что причиной порчи было затопление.
И только после его ухода я осознала, чем именно он был занят все время ожидания, когда уселся на кухне и стал рыться в телефоне, не обращая на меня внимания. Судя по всему, изучал этот вопрос и почерпнул немало нужной информации, так как, общаясь с представителями коммунального хозяйства, напрягал он их не по-детски.
У меня вообще сложилось странное впечатление, что тетки, которые пришли составлять акт, пытались всячески или же быстрее закончить или специально приуменьшить причиненный вред моему жилью. Но Вульф не дал им этого сделать, чем раздражал неимоверно. Соседку-виновницу так вообще впритык не замечал, а на ее попытки влезть с комментариями, посоветовал помолчать.
Михалина, присутствующая как свидетель, стояла, округлив глаза и даже, по-моему, не моргнула ни разу за целый час. Мотала на ус, так как следующая квартира, куда должна была отправиться комиссия, была ее.
Марк Янович обнял меня на прощание, поцеловал довольно целомудренно и сказал:
— До вечера. Я наберу, когда буду выезжать.
— Хорошо. — Прошептала в ответ, а через секунду добавила: — Спасибо.
В ответ легкая усмешка и его силуэт, скрывшийся в лифте.
После составления акта Мишке, мы с ней побежали распечатывать фотографии и с ними отправились в офис ЖКХ, чтобы приобщить к делу, заверив подписями рассерженной комиссии.
Возвращаясь оттуда, она позвала меня на чай и сморщилась:
— Кошмар какой-то. Иду домой, и идти туда не хочется.
— И не говори. А я ведь только ремонт закончила. Благо чеки сохранились. Думала как-то сесть да подсчитать, во что он мне вылился, но все руки не доходили.
— Тебе в этом плане повезло. С экспертизой будешь меньше мучиться. А вообще, с таким Марком Яновичем, как по мне, ничего не страшно.
И в ее словах была истина. Кроме этого, имея в тот день достаточное количество свободного времени, я смогла проанализировать все то, что со мной произошло за последние сутки.