Красная помада для бибабо
Шрифт:
— Дон Жуан твой выспрашивал, есть ли у тебя кто и какие мужчины тебе нравятся.
— Когда?
— Как только ты ушла. — Люду разрывало от улыбки.
— О, боже. Да что ж он не угомонится никак? — вспомнив с содроганием поцелуй, нервно потерла тыльной стороной ладони об юбку. Фу!
— Так что? Какие?
— Разные. — Заражаясь весельем от нее, тоже заулыбалась и отправилась прикрывать окна.
— Вот мне, к примеру — ласковые. Желательно брюнетистые и с черными глазами. — Людмила, подумав секунду, добавила: — Ну и чтоб надежный был. Как говорит моя мама: «Очень хочется
— Это да. — Согласилась, поправляя шторы и тюль. — А вообще брюнет или блондин — это не главное, девочки. У меня другие критерии. Чтобы привлечь мое внимание, мужчина должен быть: опрятен, не груб и с чувством юмора. А если он извращенец в постели — то цены ему нет. — Разворачиваясь, подняла валявшуюся салфетку с пола, да так и застыла.
Опираясь на стойку-ресепшн предплечьем, стоял новый директор, слушая наш милый разговор. Да-да, тот самый. С лицом наполовину мумии наполовину человека.
О. Мой. Бог.
Знаете ли вы что такое смущение? Так я вам сейчас расскажу!
Протянуть руку, когда неизвестная барышня, сидя впереди в маршрутке спрашивает: «Кому жвачку?», и как потом оказалось, вокруг располагались ее знакомые — я. Зависнуть в магазине перед стеллажом со стиральными порошками, и перепутать задницу собственного парня, который замешкался где-то и сжать ее ладонью неизвестному мужчине, спрашивая: «Какой лучше взять?» — тоже я. Заснуть на плече у незнакомого дедушки сидя в метро — снова я. Сказать мачехе впопыхах выбегая из дома вместо «В магазине сейчас будет шикарный сейл» — «В магазине сейчас будет шикарный секс» — опять я!
И таких ляпов — тысяча. А потому о смущении, могла бы запросто написать книгу или защитить докторскую диссертацию, излагая по пунктам грани и степени неловкости.
Но все они не стоили и грамма того, что испытала глядя в глаза «мистера Вульфа». Мне показалось, что это был как раз тот момент, когда я достигла дна, но ошиблась.
— Очень жаль, Александра Анатольевна, что я вам не подхожу. У меня соответствие только по трем пунктам из четырех. По одному из них не уверен, надо будет поинтересоваться…
Помните детскую игру «Море волнуется раз»? Там где: «Морская фигура замри»? Вот примерно так я и выглядела со стороны — словно застывшая в стоп-кадре. Сколько пребывала в таком состоянии — не знаю, как по мне, прошла целая вечность, прежде чем я смогла расцепить скованные судорогой челюсти:
— Добрый день, Марк Янович.
— Добрый. — Усмехнулся правой стороной лица. — У вас все готово? — Кивнул в сторону снующих официанток.
— Да. Практически.
Управляющий оглянулся по сторонам, взгляд его упал на книгу жалоб и предложений, лежащую рядом. Словно в замедленной съемке, протянул руку и взял ее. Раскрыл. Пробежал глазами. Уставился на меня и изрек:
— Я возьму ненадолго? Почитаю? — и, не дожидаясь ответа, вышел.
Хорошее настроение у всех словно ветром сдуло. Ситуацию с клиентом по имени Сергей Валентинович Рылеев — старое руководство знало и не реагировало на записи, а вот чем теперь могли они обернуться в свете нынешних событий — не мог предугадать никто.
Беспокойство по этому поводу мучило до конца дня и все утро
Ухаживания престарелого мужчины с вечно засаленными волосами и пожелтевшими белками глаз, воспринимала, словно наказание. Это понижало мою самооценку, и, как казалось, оценку меня со стороны окружающих. Мол, одинока я до сих пор потому, что только такие красавцы и обращают внимание. О том, почему мнение Марка Яновича вдруг заимело значение — на тот момент не думалось, так как переживания за слаженный мини-коллектив брали верх.
Директор появился в нашем павильоне за десять минут до начала работы. Прошел вперед, взглядом явно разыскивая меня. Не мешкая, направилась в его сторону, пытаясь унять громко застучавшее сердце. Впервые за все время я оказалась так близко возле него. Сразу почему-то обратила внимание на то, что несмотря на высокие каблуки, мне приходилось поднимать голову вверх при разговоре.
— Добрый день.
— Добрый. — Он смотрел прямо, чем порядком обескураживал. Взгляд сам по себе почему-то поворачивался к онемевшей половине его лица. — Александра Анатольевна, меня не будет два дня. Сделайте, пожалуйста, внеплановую инвентаризацию и вышлите мне два отчета. Предыдущий и новый.
— Да, конечно. — Смутилась. Мужчина разговаривал, если так можно выразиться «правым боком» и сдержать себя чтобы не смотреть в другую сторону — не было сил.
— Вот. — Он протянул злосчастную книгу жалоб. — Занятное чтение на ночь вы мне обеспечили, как оказалось.
— Извините, это недора…
Договорить он мне не дал.
— Я хотел обсудить еще с вами план отпусков.
— Слушаю вас. — Вопросительно посмотрела, предчувствуя нехорошее и не ошиблась.
— Соберите сотрудников и пересмотрите график. Очень не желательно, что бы отдых совпадал с сезоном. Все отпуска сдвиньте на зиму и весну. Желательно в период с января по апрель. Тех, которые по закону могут сами выбирать удобное время — выпишите в отдельный список.
— Да. Хорошо. — Мысленно прощаясь с горячими черноволосыми турками, кивнула в ответ. Конечно же, в его требовании присутствовала логика, но в душе начинался бунт. С таким самоуправством в рамках правовых норм я еще ни разу не сталкивалась.
Дело все в том, что работа наша делится на два периода: сезон и не сезон. Как в курортном городе на юге. Холодный сезон — это постоянная подготовка к теплому. И так по кругу. Разумеется, что основной доход клуб приносит, когда температура за бортом не минусовая. В зимний период у нас процветает только Олег Тимофеич СПА. Так называемые услуги «Wellness & Spa», а простым языком — рыбалка, баня и девушки древней как мир профессии.
Все остальные курили бамбук, занимаясь, кто чем. Как правило, в эти месяцы в залах делали необходимый ремонт, перетяжку мебели и решались прочие организационные моменты. Работали в пол силы, обслуживая в основном корпоративы и юбилеи. Реже — принимая делегации или предоставляя услуги по приему и организации досуга конференций и прочих съездов.