Красная Шапочка: новые грани истории
Шрифт:
Солнце медленно скрылось за горизонтом, последние лучи золотыми лентами скользнули по воде и утонули в почти чёрной глади озера.
– Влад, я... – повернувшись к мужчине начала я и... замерла.
Он смотрел на меня, и в его глазах отражалась невероятная глубина и нежность. Солнце уже село, но оно почему-то всё равно искрилось в его зрачках, окутывало меня своим теплом, посылая миллионы золотистых лучей прямо в сердце и пронзая его насквозь.
В этот момент мне показалось, что всё вокруг исчезло, и остался только этот взгляд,
– Я думаю... – я попыталась продолжить свою мысль, но голос внезапно охрип и сорвался.
Я сглотнула, и в этот момент Влад наклонился и поцеловал меня.
34. Уже взрослая, ещё маленькая
Тёплые губы мужчины коснулись моих – робко, почти неощутимо, невесомо. Я судорожно вздохнула и подалась вперёд. Где-то в глубине души я давно ждала этого момента. Ждала, хотела и не смела даже мечтать.
Но вот он – этот миг! Он наступил, и мне это не снится.
Влад притянул меня к себе, и мои руки сами скользнули по его груди, коснулись шеи и обвились, оплелись вокруг неё как лианы, слегка вонзившись в неё острыми ноготками.
Я чувствовала жаркое дыхание мужчины на своих губах, и каждая клеточка тела трепетала, как будто это был мой самый первый в жизни поцелуй.
Это было так чувственно и волнующе, будто на ночном небе в режиме реального времени видишь взрыв сверхновой, и сердце сначала заполошно бьётся, а потом замирает, и ты медленно сладко умираешь, чтобы тут же воскреснуть вновь.
Внутри всё вибрировало, от каждого прикосновения горячих рук внизу живота создавалось такое невыносимое напряжение, что казалось – ещё одно мгновение, и я не выдержу, взорвусь и разлечусь на крохотные жалкие осколки. В груди жгло, и я сходила с ума от переживаемых ощущений.
А потом всё оборвалось...
Я не сразу поняла, что произошло. Ещё секунду назад его губы касались моих, руки крепко держали меня, а теперь... пустота.
Влад резко отстранился.
Я замерла, фантомно всё ещё ощущая его ладони на своей коже. Тело не успело осознать, что его больше не касаются. Я моргнула, дыша часто и сбивчиво, и открыла глаза.
— Прости… — пробормотал мужчина и стиснул зубы. — Я не должен был...
Я открыла рот, но не смогла сразу заговорить.
Что?.. Не должен был?
— Влад?.. — мой голос сорвался.
Воздух, которые ещё секунду назад был горячим и звенящим, вдруг стал липким и тяжёлым. Внутри разлилось непонимание, смешанное с острой, почти физической болью.
Я сглотнула, пытаясь справиться с рваным дыханием и остановить подступающие слёзы.
— Маш, прости, — он с силой провёл рукой по лицу, как будто пытался стереть этот момент, вычеркнуть его из памяти. — Я не должен был тебя целовать. Это была ошибка. Моя ошибка. Нам надо ехать. Я испортил тебе вечер. И за это тоже прости.
Ошибка...
Я
Он не смотрел на меня. Не видел.
Я медленно подтянула к себе здоровую ногу, обняла руками колено и уткнулась в него лбом.
Не понимаю, что случилось. Только что я летала, парила, дышала с этим мужчиной одним воздухом, а секундой спустя сорвалась в чёрную и пугающую пустоту. Мир, который мгновение назад сиял яркими красками, теперь стал серым. Пустым.
Я тяжело и болезненно вздохнула, чувствуя как в груди разливается что-то очень горькое и тревожное.
Влад поднялся и, прежде чем я успела что-то сказать, подхватил меня на руки, привычно прижал к груди и понёс в машину.
Он держал меня крепко, надёжно, бережно. Как всегда. Как будто ничего не изменилось. Как будто не было этого вечера, этого поцелуя, не было... ничего...
Не было его ошибки...
Я не двигалась, не сопротивлялась, не говорила. Просто прижалась лбом к его плечу, впитывая тепло, которое теперь только обжигало.
Губы сжались, в глаза будто насыпали песок..
Мужчина опустил меня на сиденье и захлопнул дверь, а затем вернулся, забрал наши вещи, закинул их в багажник и сел за руль.
Я молча всматривалась в темноту за окном, хотя внутри всё металось, бушевало, кричало.
Машина двигалась плавно, свет фар освещал то отдельные деревца, то низко опущенные ветви вековых елей, и наше молчание в этой тревожной темноте с каждой минутой становилось всё более гнетущим.
И я не выдержала.
— Ответь мне только на один вопрос, — прошептала, не оборачиваясь. — Почему?
Влад молчал.
Секунда.
Две.
Пять.
Я уже была готова поверить, что он не ответит, но вдруг он медленно, тяжело выдохнул:
— Ты... Ты ещё маленькая.
Маленькая?
В груди что-то вспыхнуло, разливаясь огнём. Руки задрожали, пальцы сжались в кулаки.
Маленькая?! Да сколько же можно?!
— Я не маленькая! — взорвалась я, резко повернувшись к нему. — Мне двадцать один, Влад! Двадцать один!!! Я могу сама решать, что мне делать, как жить, с кем быть! Почему ты так со мной? Почему ты решил, что я не могу принимать собственные решения?!
Его глаза встретились с моими. Спокойные. Отстранённые. От этого взгляда мне вдруг захотелось отшатнуться. Он будто ударил меня своим холодом.
— Просто поверь, что это не то, что тебе нужно, – ровно сказал Волков.
Лучше бы он ударил.
Я почувствовала, как внутри всё скручивается в тугой узел. Боль так сдавила грудь, что я едва могла дышать.
— А что мне нужно? — я прошептала так резко, что голос сорвался, переходя в шипение и свист. — Почему все всё решают за меня, не спрашивая?