Красная Шапочка: новые грани истории
Шрифт:
Зачем он пришёл? Чего хочет?
Помучить меня? Напомнить, что он просто мой сосед? Я это помню и без того.
Сказать, что был дураком, и жить без меня не может? Ну да... Какой ещё бред придумает моя воспалённая фантазия?
Меня разрывало от противоречивых эмоций.
Нет, нет!
Нужно срочно взять себя в руки. Нельзя, чтобы он понял, как я задыхаюсь в одиночестве и пустоте, каждый день потихоньку сходя с ума и умирая без него.
"Мне плохо без тебя! Я так хочу быть с тобой!
– Какими судьбами? – я скрестила на груди руки и присела на низкий подоконник.
Правильно, вот так – спиной к свету. Чтобы он не увидел судорожную боль и горькое отчаяние в глазах.
– Я завтра уезжаю.
Он смотрел прямо, улыбаясь только уголками губ.
– Я знаю. Счастливого пути, – я тоже улыбнулась, но губы скривились и улыбка сползла, став больше похожей на хищный оскал.
– Меня не будет две недели.
– Я в курсе.
Я бы хотела, чтобы он хотя бы вспылил, разозлился. Хоть как-то отреагировал. Сделал хоть что-то, что выдало бы его эмоции.
Но он только вздохнул.
– Я понимаю, что... обидел тебя и... мне жаль... Просто знай, что я... не хотел, чтобы так получилось...
Он провёл ладонью по волосам и опустил взгляд.
Опять... Той же наждачкой по тому же месту. Ну сколько можно? Неужели не понимает, что у меня ничего не зажило, мне больно, чёрт возьми! Больно! Меня корёжит и ломает, а он даже не изменил тон. Всё так же спокоен. Или даже нет. Равнодушен. Вот правильное слово. Ему плевать на мои чувства... Просто плевать.
– Ты повторяешься. Хватит уже. Я тебя ни в чём не виню.
– Маш...
Моё имя прозвучало внезапно нежно. Так привычно нежно, как получается только у него. Маша, Машуня, маленькая...
Кровь ударила по вискам, а сердце отчаянно сжалось.
Я замерла.
Но тут же одёрнула себя.
Получалось... Раньше... Когда он постоянно был рядом... Когда я ещё надеялась на что-то... Когда верила, что впереди нас ждёт всё только хорошее...
Я горько усмехнулась.
– Это всё, что ты хотел мне сказать? Тогда не смею задерживать. Тебе ещё ведь нужно собраться? Пока. Счастливой дороги!
Я встала и отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен. Сердце сжалось так сильно, что мне казалось, я задохнусь от этой боли. Пожалуйста, пожалуйста, уходи! Дай мне сделать вздох, иначе я умру...
Какое-то время он не двигался, а потом тяжело вздохнул и вышел.
...К тёте Тамаре на чай я не пошла.
Позвонив ей, сослалась на усталость, а сама схватила Ждана и, прижав к себе, полночи орошала слезами его тёплую рыжую шёрстку.
Бедный собакен промок насквозь, но стоически терпел завывания о несправедливости жизни в целом и моей несчастной
Под утро, на пике истерии, когда от рыданий уже дико болела голова, глаза опухли и почти не открывались, а голос сел настолько, что из груди вырывались только непонятные хрипы, я загадала желание. Идиотское, бредовое, детское, инфантильное.
Кто-то меня осудит, кто-то покрутит пальцем у виска, но я не претендую на звание мудреца. Это был жест отчаяния, и меня поймут только безответно влюблённые.
Едва рассвело, я засела на веранде с кружкой горячего чая, уставилась в окно и замерла.
Около шести часов утра Влад вышел на крыльцо и подошёл к своему танку.
Затаив дыхание, я крепче обхватила ледяными ладонями кружку с недопитым, давно остывшим чаем, и подалась вперёд.
— Оглянись, — прошептала одними губами, прожигая взглядом мужскую спину, — и я пойму, что ты мне врёшь, пойму, что нужна тебе.
Но он не оборачивался. Спокойно открыл багажник, закинул туда спортивную сумку, сел за руль и завел двигатель.
В утренней тишине раздался тихий рык его хищника.
А я всё ждала. Ждала и молила, с каждой секундой всхлипывая всё громче и отчаянно цепляясь за последнюю надежду:
– Ну же, Влад... Ну пожалуйста... Если ты сейчас не оглянешься, я уеду. Навсегда... Я прошу тебя... Прошу... Влад...
Открылись большие ворота, и машина двинулась с места.
Мир перевернулся и рухнул, рассыпавшись на тысячи мелких осколков, а вместе с ним рассыпалась и моя вера в чудо. Я тяжело откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и затряслась в молчаливых рыданиях.
Не сбылось...
Я ему не нужна...
Словно во сне я поднялась с дивана, последний раз посмотрела в окно и увидела, как закрываются автоматические ворота, навсегда отрезая от меня Влада.
Он уехал.
Всё.
Мне тоже больше нечего здесь делать.
Деревенская жизнь не задалась.
Всё, что я могу, — спасти остатки своего разума и сердца.
Отдать гусей тёте Тамаре, забрать Ждана и уехать в какой-нибудь далёкий город. Подальше отсюда. Потому что так продолжаться больше не может...
Я стёрла с опухших глаз вновь накатившие слёзы и на негнущихся ногах пошла в дом. Нужно привести себя в порядок и собрать вещи.
Попрошу Аню, чтобы Андрей довёз меня хотя бы до трассы, а там сяду на первый попавшийся автобус.
Меня нигде ничто не держит. У меня нет корней. Поэтому можно двигаться куда угодно.
Я взяла со стола телефон.
Ещё рано, но Егорка всегда просыпается ни свет ни заря, и есть шанс, что Аня тоже уже не спит.
Экран приветливо моргнул и разблокировался, а я застыла, гипнотизируя выскочившее уведомление.