Красная шапочка
Шрифт:
Эммануэль знает, что в левой руке у бабушки обрез. Она сама дала старухе оружие. На тот случай, если какой-нибудь биоморф попробует взять дом штурмом. Возможно, что сейчас его воронёные стволы направлены Эммануэль в грудь. «И это правильно…»
— Тебе надо найти кого-нибудь, — заводит бабушка заезженную пластинку: — Не век же со мной нянчиться.
Эммануэль закатывает глаза: — Мне никто не нужен. Я посвятила себя карьере. Хочу быть матерью-одиночкой.
— Я серьёзно… — бабушка осуждающе хмурит брови.
—
— Эмми-Эмми, я слышала это от своих подружек, когда была молода. Не было никаких биоморфов, а они твердили — никому нельзя доверять, все мужики сволочи…
Эммануэль хихикает, зажимая рот кулачком с гранатой: — Как я их понимаю.
Бабушка продолжает: — А ведь без доверия нельзя жить. Если ты не доверяешь никому, то всю жизнь будешь одинокой.
— И что мне теперь? Броситься в объятия первому встречному?
Бабушка вздыхает: — Во всём нужно знать меру.
Эммануэль медлит с ответом, и, наконец, сознаётся: — Я встретила сегодня волка. Когда шла к тебе…
— И что?
— Он предлагал мне жить вместе, — хмыкает девушка, смотря в пол. Под кроватью лежит какой-то небольшой продолговатый предмет, слегка поблескивающий в проникающем сквозь зашторенные окна свете. «Интересно, что это?»
— И ты отказалась? — догадывается бабушка.
— Естественно! — фыркает Эммануэль, ярко блеснув глазами: — Он же биоморф!
— Ты его застрелила? — бабушка пристально смотрит девушке в лицо.
Эммануэль отводит глаза. Её снова привлекает предмет на полу. Теперь она знает, что это. Красная картонная гильза с латунным фланцем. Патроны, которые она снарядила для бабушки. Края закатаны «звёздочкой». После выстрела гильза разворачивается во всю длину…
— Бабушка, ты давно стреляла из ружья? — как бы невзначай спрашивает Эммануэль, переводя разговор в новое русло.
Старуха пытается вспомнить: — Да уж год как мы с тобой не тренировались.
— Может, ты недавно случайно нажала на курок?
— Нет, Эмми. А что такое?
— У тебя под кроватью стреляная гильза, — тихо говорит Эммануэль.
Бабушка некоторое время молчит.
— Может, это патрон туда закатился? Я точно не стреляла. Да и в кого мне стрелять?
Эммануэль чувствует, как леденеют пальцы. Сидеть становится жутко неудобно. «Биоморф стирает у личности-прототипа любые воспоминания о контакте с хищником. Подделка не помнит, что была поглощена…»
«Что делать?» — эта мысль повисает в мозгу девушки словно уличный транспарант. Беззвучный крик рвётся наружу «Это же БАБУШКА!» Это её самый близкий и родной человек. Жизнь Эммануэль Готье, её собственный маленький мир рушится на глазах.
Старуха видит её смятение
Узкая холодная ладонь появляется из-под одеяла и опускается на запястье девушки. Эммануэль поднимает к лицу гранату и начинает медленно разжимать палец за пальцем. Первый палец. Второй палец. Рычаг прижат к корпусу кольцом из среднего и большого пальца. Пара секунд отделяет его от того момента, как он и граната разлетятся в разные стороны, а боёк наколет пистон, и пламя лениво поползёт по трубке замедлителя, чтобы превратить всё вокруг в огненный ад…
Бабушка убирает руку. Эммануэль крепко сжимает гранату всей пятернёй, выйдя из ступора.
На неё смотрит волчья морда, обрамлённая белым чепцом. На одеяле лежат звериные косматые лапы.
— Я съел её три дня назад, — говорит волк Этьен.
— Я убью тебя, — тихо произносит Эммануэль.
— Твоё право. Но сначала выслушай меня.
— Выслушать? Ты хоть знаешь, что ты сделал? Ты отнял всё, что у меня было в этой жизни! — Эммануэль всхлипывает, поднимая к груди пистолет-пулемёт.
— Я дам тебе больше того, чем ты когда-либо имела, — обещает биоморф. Затем он добавляет: — Я был вынужден съесть твою бабушку, чтобы больше узнать о тебе. Мне нужна ты. И твоя бабушка была единственным способом проверить мою версию.
— Твою версию?! — переспрашивает Эммануэль.
— Я коснулся твоей руки. Теперь я знаю, что я был прав, — волк карикатурно разводит руками, подражая человеческому жесту: — Ты биоморф.
— Ты врёшь! — с ненавистью выпаливает Эммануэль: — Я прошла тест мочки, я ухаживала за бабушкой и никогда никого не ела. Я че-ло-век!
— Подумай, зачем мне врать?
— Я успешно выживающая особь. Ты хочешь меня сожрать. Забрать мой облик и мои навыки, — её лицо перекошено гневом: — Но сначала я сделаю в тебе много-много маленьких дырочек.
— Погоди! — торопливо прерывает её волк: — Тебя поглотил биоморф, который до этого поглотил военного.
— Чего?!
— Посмотри сама. Ты ходишь в поношенной десантной форме. У тебя армейское оружие и снаряжение. Ты отлично разбираешься в сапёрном деле. Это знания твоей предыдущей жертвы. Какой-нибудь вояка… Я угадал?
— Что ты обо мне знаешь? — Эммануэль задевают слова биоморфа. Он говорит ей то, что она сама давно подозревает, но не хочет признавать.
— Я всего лишь делаю предположения.
— Зачем биоморфу-военному есть ребёнка? Я была такой беззащитной! Какой в этом смысл?
Волк качает головой: — Эмоциональная сфера военного — это убожество. В ней мало человеческого. А ребёнок умеет любить, страдать и радоваться жизни. Ребёнок может мечтать. Мне не понять того биоморфа, что поглотил тебя, но у него свои кулинарные предпочтения. Он чувственный гурман.