Красная смута: Природа и последствия революционного насилия
Шрифт:
— Нет, но зато у маня есть уголь и тряпка.
— Алекс, ты понимаешь, что это очень рискованно? — спросил шотландец, глядя мне в глаза.
— Все будет хорошо, — пообещал я.
— Если они хоть что-то заподозрят, — предупредил он, то живым ты от них не уйдешь.
— Как быстро действует яд?
— Убивает в течение трех суток.
— Тогда не заподозрят, — успокоил я шотландца.
— Предупреждаю, в отряде Бенедикта одни отморозки, им убить человека - раз плюнуть, а ты для них, прости Алекс, даже не животное.
— Поверь, я это понимаю, но все же пойду
— Возле бочек охрана, — предупредил Дик.
— Сколько там человек?
— Двое, один сторожит днем, второй ночью, они вооружены.
— Я что-нибудь придумаю.
— Интересно, что можно придумать против меча?
Дик сильно удивился бы, узнав, как много в мире оружия, надежней меча и стрел, но этого я ему сказать не мог. А пока мне предстояло решить, как избавиться от стражей. Уверенности в своих силах у меня не было. Да, в своем мире я занимался несколькими видами спорта, включая карате и фехтование, но это было все в наше цивилизованное время и в другом теле.
— Вино сильнее любого меча, — сказал я.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сможешь раздобыть мне пару бурдюков с крепким хорошим вином?
— Да, смогу, — ответил Дик.
— Хорошо, тогда остается еще одна проблема.
— Какая?
— Уильям.
— Нужно, что-то придумать, иначе из-за его языка весь наш план полетит к чертям.
— Ладно, об этом позже, а пока пойдем рисовать карту, — сказал я и направился в сторону дома.
Шотландец пошел за мной. Шел он на некотором расстоянии от меня, чтобы не вызывать лишних вопросов у окружающих. В доме все было тихо. Одри спала, а Квентин сидел за столом, он уже достаточно окреп и собирался вернуться к изготовлению глиняной посуды, он был гончар.
— Квентин, ты не мог бы нам немного помочь? — спросил шотландец.
— Все что в моих силах, — согласился тот.
— Нужно, чтобы ты вышел на работу вместо Алекса, тебе придется его заменять несколько дней начиная с завтрашнего.
— Хорошо, а где будет сам Алекс? — спросил Квентин, глядя на меня.
— Тебе лучше этого не знать, — ответил я.
Квентин вздохнул:
— Что мне сказать Уильяму?
— Скажи, что я сильно заболел, и предупреди Одри, чтобы она не пускала его в дом.
— Хорошо, вы знаете, что о нашей семье уже идут сплетни? — вдруг спросил Квентин.
— Какие сплетни?! — удивился я.
— То, что нам приносят еду из замка, стало всем известно и что Бренну перевели из камеры в комнату тоже ни для кого не секрет.
— Кто проболтался? — спросил Дик.
— Кто-то из слуг барона, — ответил Квентин.
— Нам нужно действовать осторожней, — сказал я и протянул шотландцу серую тряпку и уголь.
О Хемилтон начал рисовать карту и пояснять, как найти отряд и бочки. Я слушал, боясь пропустить даже слово. Квентин молчал, было видно, что он, даже не зная, о чем идет речь, против нашего плана, но в этой ситуации его мнение не учитывалось.
Глава 15. Лес
Дик привел мне коня к реке. Из замка это место было не видно. Он еще раз рассказал, как миновать посты, как найти бочки с отравленным вином и отряд.
Добираться до леса пришлось через луга заросшие по пояс травой, избегая дорог. Гнать коня я не мог, в траве было много муравейников и нор луговых зверьков. Был неплохой шанс свернуть себе шею, если животное споткнется. Поэтому передвигаться приходилось шагом, а иногда, дажеспешиваться. Так что путь занял у меня немало времени.
Всю дорогу до леса, я пытался вспомнить информацию о покушении на короля, но или машина дала сбой и закачала мне не все сведения об этом столетии, или никакого покушения не было. Мой разум склонялся ко второму варианту. А это значило, нарушив планы Бенедикта, мне не удастся поменять ход истории или внести в нее существенные изменения. Это радовало и предоставляло мне свободу действий. Но было и кое кое-что, что смущало мой разум. Мне предстояло убить больше двадцати человек. Такое развитие событий мне совсем не нравилось, но других вариантов у меня не было.
До леса удалось добраться без проблем. А вот на лесной дороге, я чуть было не нарвался на патруль. Мне нужно было проехать по этой дороге не больше двухсот метров и свернуть в заросли кустарника, за ним была еле заметная тропа, но я пропустил эти злополучные заросли и проскакал чуть дальше.
В это время патруль Бенедикта проверял вверенный ему участок, и так получилось, что мы двигались навстречу друг другу. Но так как дорога в этом месте сильно петляла, очередной поворот скрыл меня от глаз патрульных. Я понял, что нахожусь в опасности, только когда услышал ржание одной из лошадей патруля.
Не мешкая ни секунды, я повернул в лес и затаился за кустами. Спешиваться я не стал и только надеялся, что мой конь не начнет ржать, почуяв лошадей. Но коль был прекрасно обучен и стоял молча и не шевелясь.
Один из патрульных остановил свою лошадь как раз напротив того места где мы с конем скрывались. В этот момент, мне показалось, что нас заметили, но патрульный пришпорил лошадь и поспешил догнать остальных.
Возвращаться на дорогу я не стал, проехав по лесу еще метров двести вперед, развернул коня и минут через десять, обнаружил тропинку. Она должна была вывести меня к бочкам. Впереди меня ждало самое неприятное, предстояло зарезать двух человек.
— Приветствую вас! — крикнул я, когда заметил навесы, сооруженные из веток.
Мне никто не ответил. Тогда я спешился и повел коня в поводу. На поляне никого не было, бочки были без охраны. В костре тлели угли. Чуть в стороне были привязаны две лошади, стояла открытая бочка с водой, очевидно, ей запаслись заранее, чтобы поить коней. Рядом с открытой я обнаружил еще четыре закрытых бочки.
— Есть здесь кто-нибудь живой?! — вновь крикнул я, — меня прислал Бенедикт!
В ответ я услышал слабый стон откуда-то из-за навеса, под которым стояла отрава. Я обошел сооружение и обнаружил два шалаша. Из одного из них торчали ноги, и шел слабый запах разложения. Мухи, почуявшие добычу, роились в нутрии и вокруг последнего пристанища несчастного.