Красная страна
Шрифт:
Мэр ждала их на крыльце в черном платье, застегнутом под горло. Какая женщина! Истинная леди, мог бы сказать Ког, если бы выудил это словечко из потаенных уголков памяти.
– Генерал Коска! – воскликнула она, приветливо улыбаясь. – Вот уж не ждала…
– Только не надо разыгрывать удивление! – рявкнул он.
– Но я удивлена. Вы приезжаете всегда так неожиданно…
– Где мое золото?
– Простите?
– Не надо изображать из себя оскорбленную невинность. Я-то вас знаю. Где мой растреклятый стряпчий?
– Здесь, но…
Старик прошагал мимо нее, хромая и топая по
Мэр перехватила Лорсена за рукав.
– Инквизитор Лорсен, я вынуждена протестовать…
– Дорогая моя госпожа Мэр, – нахмурился он. – Я протестовал на протяжении многих месяцев. Мне это помогло?
Казалось, Коска не замечал полдюжины настороженных головорезов, бездельничающих по обе стороны от входной двери. Но Ког, проходя мимо, обратил на них внимание. И Брайт, судя по слегка изменившемуся лицу, тоже. Конечно, в Роте хватало бойцов, но они тащились по равнине где-то далеко и явно не успевали, а Когу никак не хотелось сражаться прямо сейчас.
Он ни на миг не представлял себя сражающимся.
Капитан Димбик одернул мундир. Даже если он спереди покрыт коркой грязи. Даже если он расползается по швам. Даже если его владелец больше не служит ни в одной армии, не защищает никакую державу или идеалы, которым должны оставаться верными уважаемые люди. Даже если его владелец растерян до крайности и отчаянно пытается разобраться в себе, движимый ненавистью и жалостью. Даже в этом случае.
Прямые пути всегда лучше, чем окольные.
Заведение сильно изменилось с тех пор, как Димбик посещал его прошлый раз. Столы для игры в кости и карты отодвинули к стенам, расчистив скрипучий пол. Женщин разогнали. Посетители, вероятно, ушли сами. Только десяток телохранителей Мэра, увешанные оружием, стояли наготове в эркерах. За стойкой человек протирал стаканы. Посреди зала стоял весьма заслуженный, судя по трещинам и вмятинам, стол, теперь натертый до блеска. За ним сидел Темпл, обложившийся бумагами. На удивление безмятежный, он смотрел, как его обступили люди Димбика.
Да можно ли называть их людьми? Обтрепанные и усталые, отринувшие веру и мораль, которая и раньше не была особо высокой, а теперь скатилась ниже всяческих пределов. Нельзя сказать, что они когда-то представляли из себя образец для подражания. Димбик когда-то пытался установить среди наемников настоящую дисциплину. После отставки. После позора… Смутно, словно глядя через туман, он вспоминал свой первый день в мундире, который так великолепно смотрелся в зеркале. Тогда он раздувался от историй о геройстве, а блистательная карьера казалась близкой – только руку протяни. Димбик вновь разгладил засаленные остатки былой славы. Как он мог пасть столь низко? Даже не отбросы общества. Прислуга у отбросов.
Он смотрел, как презренный Никомо Коска шагает через пустой зал, позвякивая гнутыми шпорами и не отрывая взгляда от Темпла, и на его напоминающем крысу лице застыла маска мстительной ненависти. Но для начала он подошел к стойке, как же иначе? Схватил бутылку, вытащил пробку и всосал едва ли не четверть содержимого за один раз.
– Значит, он здесь! – прохрипел Старик. – Кукушонок в гнезде! Змея, пригретая на груди!
– Опарыш в навозе, – предложил Темпл.
– Почему бы и нет, если тебе так хочется? Как сказал Вертурио? Не бойся врагов, но бойся друзей! О, это был, несомненно, мудрый человек,
– У меня его нет, – стряпчий поднял пачку бумаги. – Зато есть вот это.
– Для тебя лучше, чтобы это было ценным, – сказал Коска, хватая верхний листок.
В это время сержант Балагур подошел к одному из столов и начал раскладывать фишки на кучки, не обращая ни малейшего внимания на растущее напряжение. Инквизитор Лорсен, войдя, коротко кивнул Димбику. Капитан почтительно вернул поклон и, наслюнив палец, пригладил челку, размышляя – серьезно ли говорил инквизитор о возвращении ему офицерского звания его величеством по возвращении в Адую? Скорее всего, нет, но людям нужны розовые мечты, чтобы цепляться за них. Пусть надежда на вторую попытку, если уж не сама попытка…
– Это – соглашение, – сказал Темпл так громко, что его услышал каждый человек в зале. – Согласно которому Криз переходит в подчинение Империи. Я подозреваю, что его сиятельное императорское величество будет недоволен, обнаружив, что воинское подразделение, находящееся на жалованье у Союза, вторглось на его территорию.
– Я в тебя сейчас так вторгнусь, что ты на всю жизнь запомнишь… – Ладонь Коски непринужденно упала на рукоять меча. – Во имя Ада, где мое золото?
С катастрофической неизбежностью дело устремилось к кровопролитию. Зашелестели отброшенные полы плащей, зудящие пальцы поползли у оружию, клинки зашевелились в ножнах, глаза сузились. Двое из людей Димбика вынули предохранительные клинья на спусковых механизмах арбалетов. Протиральщик стаканов сунул руку под стойку в поисках чего-то обладающего на конце острием, уж в этом Димбик не сомневался. Капитан следил за приготовлениями с нарастающим ужасом и осознанием беспомощности. Он не любил кровь. Солдатом стал исключительно ради красивого мундира. Нашивки, парады, балы…
– Стойте! – воскликнул Лорсен, быстро пересекая зал. Димбик вздохнул с облегчением, увидев, что хоть у кого-то хватило сил вмешаться. – Наставник Пайк сказал предельно ясно – никаких неприятностей с Империей! – Он выхватил бумаги из рук Темпла. – Не хватало, чтобы наш поход, вдобавок к прочим неприятностям, развязал войну!
– Да не обращайте внимания на это очковтирательство! – усмехнулся Коска. – Он врет ради спасения жизни!
– Не в этот раз. – В зале появилась Мэр в сопровождении пары телохранителей, один из которых когда-то лишился глаза, зато приобрел угрожающий вид. – Этот договор заверен избранными представителями горожан Криза и обязателен к исполнению.
– Я считаю его моей лучшей работой. – Если Темпл и врал, то делал это убедительнее, чем обычно. – Документ использует принцип неприкосновенности частных владений, утвержденный при образовании Союза, отсылает к древнему Имперскому закону о самоопределении территорий и полностью соответствует неписаному праву старательских общин. Я уверен – ни один суд не сумеет его оспорить.
– Увы, мой стряпчий покинул службу, подобно облачку под легким ветром, – процедил Коска сквозь зубы. – Если мы начнем оспаривать твое соглашение, то в суде с острыми кромками.