Красная весна
Шрифт:
КПСС — мировоззренческая кузница, в которой куется оружие нашей победы — как идеологической, так и иной. Идеологическое оружие созидается в этой кузнице на основе передового марксистско-ленинского учения. Огонь этого учения пылает в горниле Кузницы. Этот огонь хранят, поддерживают… Имя этому огню — идеологическая страсть. Нет ее — нет победы. Но ведь и к этому всё не сводится. Марксизм-ленинизм — не только идеология, способная возжечь сердца, сплотить воодушевленные массы и привести их к победе. Есть еще и передовая теория. Позволяющая правильно построить экономику, правильно организовать социальную и культурную жизнь!
Вот сколь драгоценен марксизм-ленинизм. КПСС, обладая колоссальными возможностями, постигает и бережно развивает этот бесценный дар. У КПСС есть для этого огромные возможности. На постижение, бережное развитие драгоценного дара работают лучшие умы. И не абы где работают, а в созданных КПСС великолепных научных центрах! Таких, как Институт марксизма-ленинизма! Но это же только
На этой «красной вере» держится «Красная церковь» — КПСС, обладающая всем, чем следует обладать полноценной церкви. Всем — кроме метафизики. Но к этому мы еще вернемся. Здесь же я провожу сравнение лишь для того, чтобы показать, что на «красной вере» держится «красный» номенклатурный клир, красный епископат и так далее. То есть — идеологическая власть. Но и не только! КПСС — это и ослабленный, и усиленный вариант теократии.
Ослабленный — потому что нет метафизики. Усиленный — потому что в отличие от религии («верую потому, что нелепо!») адресует к научности, к строгой рациональности, к теоретической полноте, к возможности и необходимости сопрягать теорию с практикой.
Только эти свойства красной, светско-рациональной, научной веры позволяют КПСС держать под своим контролем и политику, и хозяйственную жизнь. Духовный лидер теократического Ирана пребывает в Куме и занимается только идеологией и стратегией. А также контролем за рамками, в которых осуществляется политическая и хозяйственная жизнь теократического Ирана.
Но в рыночную кухню и кухню суетливой парламентской жизни иранская теократия непосредственным образом не вмешивается. Потому что она — теократия. И КПСС, как обладательница передового научно-практического учения, имеет другой мандат на управление реальностью. Этот мандат бесценен со всех точек зрения. Для красных верующих он бесценен, ибо содержит благую весть. А для политических циников? Для них он тоже бесценен. Ибо нет мандата — нет власти: идеологической, политической и иной, хозяйственной, в том числе. Итак, есть «красная вера». Очень мощная при всей ее метафизической недостроенности. Есть невероятное сверхдержавное могущество, имеющее колоссальное всемирно-историческое значение и полностью определяемое состоянием «красной веры». Есть вера — есть могущество. Нет веры — могущество улетучивается. Есть вероучитель Маркс. Есть Ленин, развивавший вероучение и придавший вероучению реальную жизнеутверждающую, жизнеустроительную силу. И есть святая святых этого особого, «светского» красного вероучения — коммунизм. Поскольку вероучение, являясь светским, претендует на научно-рациональный характер, то и свою святую святых оно называет «научным коммунизмом». Как только дело доходит до содержания «святая святых», выясняется, что классики «разобрали по косточкам» всё прошлое человечества, блестяще описали капитализм, свержением которого занимались, конспективно, но достаточно точно описали переход от капитализма к новому общественно-политическому устройству. Но отдаленное светлое коммунистическое будущее описали очень пунктирно. Впрочем, такая пунктирность а) вполне понятна и б) не приводит к быстро обнаруживаемым непоправимым издержкам.
Оправданность невнятного характера описаний отдаленного светлого будущего сродни невнятности всех светлых потусторонних картин. Как внятно, подробно, сочно описывает Данте Ад! Чистилище он же описывает гораздо более размыто. Что же касается описания Рая, то увы! Его гениальный поэт описывает столь невнятно, скомканно, обтекаемо, что невольно возникает параллель между этим описанием Рая небесного и марксистским описанием рая на земле, то есть устройства коммунистической светлой жизни.
Но и дантовское описание Рая небесного, и марксистское описание рая земного включают в себя ряд достаточно внятных утверждений. Маркс и Ленин, настаивая на светской научности своего вероучения, не имели права на художественную расплывчатость. И потому на скрижалях, находящихся в святая святых марксизма-ленинизма, было начертано несколько предельно внятных и абсолютно категоричных утверждений. Эти утверждения нельзя было уклончиво обойти. Их нельзя было смягчить разного рода высоколобыми толкованиями. Назвался марксистом-ленинцем — принимай эти утверждения безоговорочно. Отказываешься эти утверждения признавать — переходи из красной, марксистско-ленинской веры в какую-то другую. Причем не абы в какую, а чудовищно, позорно еретическую. Ну что же, выбрал себе еретический путь — иди по нему, обходя стороной всех истинно верующих, дабы они не побили тебя камнями.
В конце концов, если есть вероучение, то должны быть и еретики, в том числе и особо оскорбляющие принципы и святыни вероучения.
Но оставаться высшим синклитом красной, марксистско-ленинской светской церкви и посягать на эти утверждения… Это всё равно, что во всеуслышание назвать Христа мерзким соблазнителем, посланником Сатаны — и после этого остаться Папой Римским, рассылать энциклики, исполнять церковные обряды. Я знаю, что многим не по душе проводимые мною параллели между обычным религиозным вероучением и сугубо светскими, рациональными марксистско-ленинскими концепциями. Я знаю также, что тех, кто отвергает саму возможность этой сугубо образной параллели, не убедит даже фраза Ленина: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Ведь тут не зря говорится не о теории Маркса, о его учении. Да-да, именно учении! И, наконец, я знаю, что людей, особо яростно отвергающих такую параллель, не убедит и вся советская, явно светско-религиозная практика, включающая в себя не только ритуальное размещение портретов вождей (Герберт Уэллс был потрясен тем, с какой подчеркнутой религиозно-узнаваемой ритуальностью большевики работают с портретами Маркса, явно используя их как иконы новой советской религии). Наверное, тех, кому особо чужды подобные параллели, не убедит и прецедент Мавзолея… Что ж, пусть они представят себе руководителя научной школы, походя отменяющего все принципы, на которых базируется эта школа, но сохраняющего статус руководителя теперь уже ничего не значащей школы.
Засим пора назвать два категорически неотменяемых марксистско-ленинских утверждения, которые были не оспорены даже, а по-хамски осквернены, непоправимо подорваны на XXII съезде КПСС.
Первый, краеугольный принцип, без которого нет и не может быть марксистско-ленинского учения вообще и уж тем более марксистско-ленинской коммунистической футурологии — это утверждение коммунизма во всем мире, а не в отдельно взятой стране или даже очень крупном сообществе стран. Нельзя построить коммунизм, коль скоро у тебя под боком мощный союз высокоразвитых капиталистических государств. Союз — и политический, и экономический, и военный. Почему нельзя? Потому что тогда тебе надо содержать мощные вооруженные силы, участвовать в гонке вооружений, отбивать происки враждебных спецслужб, подавлять пятую капиталистическую колонну.
То есть — наращивать государственную мощь… При коммунизме? В светлом будущем, основанном на всечеловеческом братстве? Разве неправомочна параллель между таким утверждением и публичным поношением Христа не абы кем, а главой Христианской Церкви? Разве неправомочна параллель между таким утверждением и заявлением главы эйнштейновской научной школы, что Е вовсе не равно тс2, а идею об искривлении пространства-времени может высказать только темный, сошедший с ума идиот? Причем ученый, публично отозвавшийся так об основополагающих идеях Эйнштейна, остается главой центра эйнштейновского наследия, продолжает возглавлять эйнштейновскую научную школу, председательствовать на конференциях, посвященных развитию идей Эйнштейна, возглавлять Фонд имени Альберта Эйнштейна и собирать деньги на памятник гениальному физику. И, наконец, разве неправомочна параллель между таким утверждением и взрывом мощной бомбы в святая святых, прямо под скрижалью, где начертано главное утверждение классиков по поводу того, каким будет общество победившего коммунизма?
XXII съезд КПСС… Программа построения коммунизма в СССР к 1982 году. «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» А нынешнее поколение американских людей — при капитализме? А нынешнее поколение африканских людей?
Помнится, меня довольно долго преследовал один новообращенный христианин, осуждая за недостаточно гармонический синтез христианства и коммунизма. Мол, в моем синтезе ущемлены фундаментальные христианские принципы.
Надо сказать, что ни о каком синтезе христианства и коммунизма я лично даже не помышлял. В отличие от глубоко уважаемых мною левых христианских теологов. Я всего лишь пытался преодолеть взаимное отторжение религий (как христианских, так и — иных) и советско-коммунистических убеждений. Но новообращенец терзал меня! Осуждал, проклинал. А главное — просвещал. Он-то, как-никак, и Священное Писание прочел, и катехизис. Короче, я приехал на собрание знатоков христианства, возглавляемое этим невероятно настырным молодым человеком. До этого я знакомился с его писаниной. А тут… Визуальный контакт и впрямь способен расставить правильные акценты. Я увидел, что автор посланий, уличающих меня в незнании азов христианства, что называется, «ни бум-бум». Оставалось определить меру этого «ни бум-бум». Почему-то я спросил новообращенного настырного христианина: «А от кого, по-вашему, исходит Святой Дух?» Он, не задумываясь, ответил: «Конечно же, от святого!» Он ничего не знал про Филиокве… и про многовековой спор о том, исходит ли Дух Святой токмо от Отца или же от Отца и Сына.