Красная волчица
Шрифт:
— Так-то ты относишься к работе. А ну, вставай, вождь ждет.
В неверном свете луны и железнодорожных фонарей она, шатаясь, потащилась за своим спутником направо. Ангелы замолкли. Там, где только недавно слышалось заунывное робкое пение, царила темная пустота.
Они миновали финский домик; теперь он показался Аннике абсолютно черным.
— Мы идем к кирпичному дому, — спросила она, — не так ли? Прямо за виадуком?
— Я вижу, ты уже побывала на разведке и нашла главный штаб, — ответил архивариус, изобразив на лице
Архивариус довольно рассмеялся. Анника изо всех сил боролась с подступившей к горлу тошнотой.
— Бедный Юнгве, — продолжал архивариус. — Ёран хотел, чтобы я позаботился о нем, но что тут можно поделать? Для того чтобы помочь старому алкоголику, надо иметь аппарат принуждения, а у меня его нет. С сожалением я был вынужден констатировать, что Юнгве уже не может контролировать реальное положение вещей, а это очень и очень печально. Уж я бился с ним, бился…
В этот миг Анника услышала за спиной какой-то гул. Она оглянулась и в свете луны увидела огромный тепловоз, катившийся по рельсам.
— Едет прямо на нас, — заметил Ханс Блумберг.
Анника пришла в смятение. Она бросила взгляд на проезжавший мимо них локомотив, с грохотом тащивший за собой бесконечный состав груженных рудой вагонов в сторону завода.
Сердце бешено забилось. Анника попыталась представить, видно ли ее из кабины машиниста. Она была одета в черное на темном фоне леса и очень скупо освещена луной.
Она постаралась успокоиться и, не поворачивая головы, рассмотреть, насколько длинен состав, но так и не увидела его конца.
Они прошли под виадуком, поезд наконец прогрохотал мимо — бум-бум, бум-бум, вагон за вагоном, — отбрасывая темные тени на пустынное здание депо.
Исчез последний вагон, поезд направился к въезду во двор прожорливой домны, чтобы сбросить руду в ее пылающее чрево.
Анника с трудом сглотнула слюну, руки ее неудержимо тряслись.
Они подошли к трансформаторной будке, куда Ёран Нильссон затолкал свою сумку. Анника посмотрела на будку — дверь была закрыта и заперта.
— Нам налево, — сказал Ханс Блумберг и толкнул Аннику к поляне.
Анника едва не упала на льду, но в последний момент ухватилась за какой-то куст и устояла на ногах.
— Успокойся, — сказала она слабым голосом и пошла к кирпичному строению.
Окна были закрыты железными ставнями, к приоткрытой двери вела полусгнившая разбитая деревянная лестница. Анника остановилась и тут же ощутила толчок в спину.
— Заходи внутрь, живо. Это всего лишь старая компрессорная.
Анника взялась за ручку двери, покосилась на амбарный замок, висевший на ржавой, приваренной к двери петле, и
В помещении стоял тот же отвратительный запах, который ударил ей в нос за трансформаторной будкой.
Рагнвальд был здесь.
В комнате стоял непроницаемый мрак. Анника несколько раз моргнула, чтобы привыкнуть к темноте. В помещении было слышно человеческое дыхание. В домишке было очень холодно; как ни парадоксально, но казалось, что здесь холоднее, чем на улице.
— Кто ты? — спросила Карина Бьёрнлунд откуда-то из левого угла.
— К нам пожаловала великая незнакомка, — объявил Ханс Блумберг, втолкнул Аннику в глубь помещения и закрыл дверь.
Министр культуры щелкнула зажигалкой. Слабый свет озарил жалкое убежище, тени от носа и темные впадины глазниц делали Карину похожей на чудовище. Рядом с Кариной Бьёрнлунд стоял алкоголик Юнгве, Ёран Нильссон стоял справа, привалившись спиной к стене. Над ним висел покрытый пылью большой портрет председателя Мао.
Анника почувствовала, что впадает в панику при виде этого убийцы. Закололо в кончиках пальцев, появились головокружение и дурнота. Она поняла, что вот-вот упадет в обморок.
Спокойствие, подумала она. Никакой гипервентиляции, дыши ровно.
Карина Бьёрнлунд зажгла стоявшую у ее ног стеариновую свечку, положила в карман зажигалку и поднялась со свечкой в руке.
— Что это такое? — спросила она, в упор глядя на Ханса Блумберга. — Зачем ты притащил ее с собой?
Карина поставила свечку на старую ржавую машину — наверное, это и был компрессор. Пар от дыхания множества людей облаками клубился в помещении.
«Я здесь не одна, — подумала Анника. — Это совсем не то, что тогда в туннеле».
— Позвольте представить, — заговорил Ханс Блумберг, — фрекен Аннику Бенгтзон, газетную писаку и, по совместительству, шпионку из «Квельспрессен».
Карина Бьёрнлунд вздрогнула, как от удара, и отступила к стене.
— Ты в уме? — громко спросила она. — Приволок сюда журналистку! Ты понимаешь, как ты меня подставил?
Ёран Нильссон смотрел на них мутным утомленным взглядом.
— Все, что здесь происходит, не предназначено для посторонних, — сказал он на удивление четко и резко. — Пантера, о чем ты думал?
Ханс Блумберг, он же Черная Пантера, поплотнее прикрыл дверь и улыбнулся:
— Фрекен Бенгтзон уже все о нас знает. Она стояла у дверей, и если бы я не привел ее сюда, она бы уже отправилась разносить свежие сплетни о нашей встрече.
Карина Бьёрнлунд шагнула к Блумбергу.
— Теперь все безнадежно испорчено, — злобно произнесла она. — Погибло все, за что я боролась столько лет. Черт бы тебя побрал!
Она подняла с пола сумку и направилась к двери. Ёран Нильссон шагнул в круг света. Анника не видела в его руках оружия. У Нильссона было бледное осунувшееся лицо, и вообще он производил впечатление тяжело больного и слабого человека.