Красная Ярость

Сваллоу Джеймс

Он бросил последний взгляд через плечо. Данте пошлет за ним людей, если уже не послал. Единственная надежда на искупление лежит под ногами, в сердце репликационого лабораториума.

Шеренга медных лифтов проигнорировала вызов. Цек осторожно вышел на двойную винтовую лестницу, которая бежала по всем ярусам башни, подражая изгибами спирали человеческого ДНК.

Он спустился лишь на дюжину уровней, когда услышал доносящийся снизу шум. Грохот болтера в полностью автоматическом режиме, внезапно оборванный пронзительным криком.

ЛОРД СЕТ прорвался

мимо Мефистиона, но псайкер преградил путь брату-капитану Горну. Лорд Расчленителей подошел к ячейке и внимательно посмотрел в нее.

Рафен увидел при входе Пулуо и двинулся к нему.

— Предполагалось, что ты держишь гостей в их комнатах.

Космодесантник склонил голову.

— Он — Магистр, лорд. За исключением угрозы оружием, как бы я мог ему помешать?

Сержант устало кивнул. Пулуо не виноват, но вмешательство Сета только усугубит ситуацию.

— Вы скрыли бы это от нас? — резко обратился Сет к Данте. — Космодесантника убитого в этой самой крепости?

— Никто не говорил об убийстве, — парировал Мефистион. — Это может быть трагическим несчастным случаем, и не больше.

Сет проигнорировал псайкера и сконцентрировался на Магистре.

— Вы скрыли бы это, как попытались скрыть репликацию? — он покачал головой. — Я разочаровываюсь в вас все больше, Кровавый Ангел.

— Я ничего не скрываю, — ответил Данте. — Я только пытаюсь сохранить спокойствие, чтобы мы могли расследовать этот жуткий инцидент, — он жестко посмотрел на Сета. — Есть те, кто попытаются извлечь из него выгоду.

— Вы обвиняете меня? — сказал Расчленитель. — Даже не вижу надобности это опровергать! Злодеяние случилось на вашем мире, Данте. Вы несете за это ответственность!

— Вы не сказали мне ничего такого, чего бы я уже не знал, — пришел ответ. — Я разберусь с этим, не сомневайтесь, — глаза Магистра сузились. — Но я говорю, что любой, кто ухватился за эту беду, чтобы возвеличить себя, унизит честь каждого Астартес здесь!

Сентикан молчал, наблюдая за противостоянием.

Рафен ощутил прикосновение к плечу и повернулся к Мефистиону. Псайкер тихо сказал:

— Женщина магос, Ниник. Она убила себя на палубе ангара. Рабы сообщают, что Цек и Ридай исчезли в суматохе.

Рафен нахмурился.

— Значит Цек так и не покинул цитадель?

Мефистион покачал головой.

— Флаер отбыл с третей подвески на восточной щитовой стене. Печать Цек была предъявлена для разрешения старта.

«Он убил Ридая и сбежал»? Понимание было ясным и жутким. Но совершить такое это безумие!

Псайкер кивнул и Рафен подумал, не прослеживал ли тот узор его поверхностных мыслей.

— Крайне важно, чтобы старший апотекарий в точности выполнил приказы командующего, брат-сержант. И мы обязательно узнаем есть ли здесь его вина… Возьмите ваше отделение и отправляйтесь к Цитадели Виталис. Проследите за этим.

— Как прикажите.

— Подожди, — бросил Сет, подойдя ближе и уловив конец беседы. — Не думайте, что можете напустить туману, Мефистион! Если будет расследование, то оно должно быть открыто для всех! Оно должно быть прозрачным.

— Как вы сами сказали это наш мир, лорд, — ответил Мефистион. — В связи с этим, обязанность Кровавых Ангелов

все проконтролировать.

— Этого недостаточно, — настаивал Сет, глядя на Сентикана. — Разве вы не согласны?

Сангвиновый Ангел молчал, только раз кивнул.

— Заниматься этим будут мои люди, — твердо сказал Данте.

— Конечно, — фыркнул Сет, — но вместе с моими, — он холодно улыбнулся, и махнул рукой капитану Горну. — Считайте это предложением разделить нагрузку.

У НЕГО не было никакого оружия, если не считать самого себя. Апотекарий был ученым и его сражения не соприкасались со зверской резней и изматывающими схватками. Но когда-то, Цек тоже был боевым братом. Он сражался и проливал кровь во имя Сангвиния и Императора, на планетах пространства орков и дюжине зараженным хаосом преисподен по всему Сегменту Ультима. Если нужно он мог бы убивать, но по правде Цек не был на полях сражений уже много десятилетий.

Но все же он оставался Адептус Астартес. Это было в его плоти и костях, оставаться воином, как бы долго не лежал в ножнах клинок.

Звуки побудили его к действию. Цек должен был увидеть хотя бы одного обитателя цитадели. Он столкнулся со странными завалами на лестнице и площадках некоторых ярусов. Разбросанные пластинки пиктов, упавших, будто оброненных в спешке. Оторванные куски одежд рабов. На ярусе были рассыпаны гильзы болтерных зарядов, окислившийся электрум тускло блестел.

Он нагнулся, наугад выбрал одну из гильз и понюхал ее. Зловоние кордита было еще сильным. Этот патрон использовали недавно. Он покатал его между пальцами. Гильза пистолетного калибра, не того вида, который несли в боезапасах боевые сервиторы. Цек высматривал следы попаданий пуль или отметки рикошетов на каменных стенах, но ничего не нашел.

Он осторожно вошел на ярус и прокрался к первой попавшейся открытой двери. Комната оказалась второстепенной исследовательской палатой для классификации и фракционирования крови. Одна из многих посвященных этой задаче в цитадели, маленький винтик в механизме исследований генного изъяна. Осколки кубов бронестекла, мелкие как галька, лежали у основания сломанных центрифуг. Бутыли консервации и колбы центрифуг валялись открытые и пустые, некоторые с красными полосами внутри, но содержимое большинства исчезло.

Кровь. Вся кровь исчезла.

Цек увидел что-то в куче перед разбитым пультом когитатора. Тело. Первый признак жизни — смерти— с которым он столкнулся с тех пор как вернулся. Он пошел по покрытому плитками полу, следя за тем, чтобы не поставить ногу на осколки стекла, и присел на корточки. Теперь вблизи, он мог увидеть, что труп в одеждах раба среднего ранга.

Старые знания вернулись к нему вместе с автоматическими действиями. Он изучал тело, стараясь обнаружить вероятную ловушку, возможно взрывчатое устройство со спусковым механизмом под трупом, или растяжку. В ходе этого он хорошо рассмотрел мертвеца. Эпидермис с лица сорван прочь, а плоть под ним бледная, как переваренное мясо. Заметил то, что вероятно являлось следами когтей на руках и туловище, дыры на одеждах, которые могли появиться только от рубящих ударов.