Красная змея
Шрифт:
— У меня есть определенные проблемы.
— Какие, Пьер? Что стряслось?
Бланшар мучительно размышлял о том, как бы убедить эту специалистку по Средним векам ненадолго позабыть о матушке и об Эдинбурге.
Маргарет Тауэрс была известной медиевисткой, одним из лучших специалистов по истории Ближнего Востока в эпоху Крестовых походов. Пьер не знал ее точного возраста. На вид этой высокой даме с внимательными голубыми глазами, в которых отражались живой ум и порывистый темперамент, было около тридцати пяти.
Маргарет так и не вышла замуж, хотя имела предостаточно возможностей для этого. Пьер отлично помнил самодовольного журналиста из «Дейли телеграф», готового отдать все на свете, лишь бы только она согласилась стать его супругой. Однако для женщины с шотландским темпераментом — Маргарет родилась в Кокензи, на берегах Фёрт-оф-Форт, что рядом с Эдинбургом, — такой мужчина был попросту невыносим.
Маргарет спокойно объясняла любопытствующим, что единственным желанием Роберта Бертона было раздвинуть ей ляжки. Он выше всего ставил свое эго и личные желания.
Любовью всей жизни доктора Тауэрс была история. Именно этой страсти она полностью отдавала себя.
Пьер дружил с ней с тех самых пор, как побывал в британской столице. Он восхищался умом и яркой натурой Маргарет, включая даже ее порывистость. Люди подобного склада всегда называли вещи своими именами.
Бланшар был очень доволен тем, что в их отношениях обошлось без постели, хотя такая возможность у него, скорее всего, была. Секс с этой женщиной мог бы испортить отличную дружбу, над которой оказались не властны ни время, ни расстояние.
— Марго! — Он всегда ее так называл. — Мне нужно, чтобы ты приехала в Париж.
На линии воцарилось молчание. Пьер не знал, как его истолковать, но немедленного отказа не последовало, и это было уже хорошо. Бланшар понял, что его просьба изучается, потом услышал ответ и по тону собеседницы догадался, что кое-какие шансы у него есть.
— Я не могу, Пьер. Мне очень жаль. Я уже сказала, что обещала маме несколько дней провести в Эдинбурге.
В трубке снова последовало долгое молчание. Надежды Пьера улетучивались, как воздух из проколотого шарика.
Но все-таки Маргарет задала вопрос, заставивший журналиста воспрянуть духом:
— Для чего я понадобилась тебе в Париже?
Он понял, что исход дела будет зависеть от ответа.
— Видишь ли, у меня в руках оказались любопытные документы. Думаю, материала хватит на хорошее расследование, однако нужно, чтобы мне помог кто-то вроде тебя.
— Почему вроде меня?
— Потому что история эта уходит корнями в Средневековье.
После нескольких секунд раздумий, которые показались Бланшару вечностью, Маргарет произнесла:
— В Париже найдутся люди, способные тебе помочь. Там живут самые авторитетные медиевисты.
Пьер ее перебил. Журналист знал, что настал момент проявить настойчивость, если он хотел увидеть Маргарет в Париже.
— Надо, чтобы документы посмотрела ты. Другим специалистам я не доверяю…
На сей раз уже она не дала Пьеру договорить.
— Неужели твоя история связана со страшной тайной? — шутливо спросила женщина.
Маргарет, сама того не ведая, подарила Бланшару очень убедительный аргумент.
— По крайней мере одно убийство из-за нее уже произошло.
— Да ты что! Средневековая история, жертвой которой оказался человек, живший в современном Париже?!
Пьер почувствовал, что настал критический момент. Ему нужно было разыграть свою самую сильную карту.
— Ты что-нибудь слышала о «Красной змее»?
Ответ последовал тотчас же:
— Это уж точно глупости! Одна из тех фальшивок, которые раздувают интриганы, безумцы и романисты ради собственной выгоды и надувательства читателей!
Шотландская кровь Маргарет забурлила. Пьер понял, что лишился своего главного оружия, и не знал, что ответить. Он хорошо знал, что эта женщина, отличающаяся взрывным темпераментом, бывает просто непредсказуема. Бланшар не мог вдаваться в научный спор. При общении с Маргарет Тауэрс этот путь был бы явно проигрышным. Пьер решил использовать последнюю возможность — воззвать к чувствам Маргарет.
— Погибла моя подруга. Ее звали Мадлен Тибо, она работала в Национальной библиотеке, возглавляла «отдел игрек», в котором хранятся редкие книги. Сегодня вечером полиция обнаружила ее труп. Мадлен задушили в ее собственной квартире. На теле жертвы убийца оставил листок пергамента с изображением красной змеи.
На линии вновь воцарилась тишина, и это подсказывало Пьеру, что слова его не пропали втуне. Маргарет обрабатывала полученную информацию. Через несколько томительных секунд она спросила:
— Что общего эта смерть имеет со Средневековьем?
— Вчера Мадлен позвонила мне, чтобы поделиться информацией о папке с документами, которая привлекла ее внимание из-за странных обстоятельств, связанных с ней. Она была убеждена в том, что за этими бумагами кроется какая-то тайна, но не предполагала, что эти поиски будут стоить ей жизни.
— Но на самом ли деле ее смерть связана с этой папкой?
— Определенно!
В действительности у Пьера не было никаких доказательств. Речь шла только о возможности, однако весьма вероятной, если вспомнить о рисунке, который убийцы оставили на теле Мадлен. Как бы то ни было, журналист подумал, что твердая убежденность в своей правоте сейчас придется как нельзя более кстати.
— Тогда рассказывай подробнее, а то я до сих пор не понимаю, что общего у этого убийства со Средними веками.