Красно-белый. Том 4
Шрифт:
Вечером, когда в Тарасовку приехали актёры «Ленкома» и музыканты «Миража», весёлый и возбуждённый от предстоящей встречи с прекрасным в мою комнату прибежал Сашка Калашников. Кстати, кроме артистов Николай Старости, ещё раз поругавшись с Константинов Бесковым, разрешил приехать жёнам и подругам. И теперь на базе было шумно и оживлённо. В своих комнатах приводили себя в порядок футболисты, а так же прихорашивались их жёны и знакомые барышни. Из столовой выносили столы и составляли в ряд стулья. А за окном заморосил неприятный осенний дождь.
—
Как это ни удивительно, но у моего друга с бывшей танцовщицей Олесей роман завертелся с новой силой. Может быть, на девушку подействовал мой рассказ, что через несколько лет футболисты смогут свободно поехать играть за рубеж, может быть, в Калашникове она разглядела что-то ещё, не суть. Теперь Олеся снова поселилась в однокомнатной квартире Александра со всеми вытекающими из этого сожительства последствиями. У меня же на личном фронте всё было с точностью до наоборот. Моя танцовщица Маша, внезапно заболела, либо приврала, что заболела, и на базу естественно не приехала.
«Всё что ни делается, всё к лучшему. В конце концов, сосредоточусь на футболе», — попытался успокоить я себя и, окинув взглядом своего друга, который надел на концерт джинсы и джинсовую крутку, то есть всё самое модное и современное, сказал:
— Налетай, подходи, покупай, уходи. Два рубля за цветок, — кивнул я в сторону двадцати пяти красных роз, что стояли в эмалированном ведре с водой.
— Предлагаешь другу цветы за деньги? — всплеснул руками Калашников.
— Не за деньги, а за себестоимость, — проворчал я. — Иначе за бесплатно я и сам вручу букет твоей красотке Олесе.
— Вот этого я попрошу не делать, — разволновался мой друг и тут же выложил десятку на стол.
А буквально через минуту, когда радостный Саша Калашников убежал к себе, сжимая в руках букет из пяти красных роз, в мою комнату постучались и вошли Олег Романцев и Георгий Ярцев. Им тоже пришла идея подарить своим жёнам цветы.
— Осталось пять бесхозных цветочков, — пробурчал я. — Могу предложить по цветку, отдаю по себестоимости — два рубля штука.
— Спекулянт, — прорычал Ярцев, выложив два рубля на стол.
Примеру своего товарища последовал и Романцев. Затем ко мне один за другим прибежали: Хидиятуллин, Дасаев и Саша Заваров.
«Даже к Заварову приехала мамзель, с которой он познакомился в ресторане гостиницы „Юность“, точнее говоря, она сама с подругой подошла к нам знакомиться, — подумал я, отдавая последний бесхозный цветок другу. — Может по боку этот концерт? Скажу, что заболел, а сам перелезу через забор и рвану в лучший ресторан города Москвы и оторвусь от души? Хотя какой может быть ресторан, когда завтра матч? Глупости это всё и дурь, что лезет в голову от ежедневного сидения здесь в глуши, на базе. Лучше всего приглашу в кино или в театр учительницу из музыкальной школы. Я ведь за партитуры, Алле Демидовне, пока так и не заплатил. А долг платежом красен».
Примерно с такими невесёлыми мыслями я пришёл на творческую встречу с актёрами «Ленкома». И в том, что искусство лечит, убедился буквально спустя десять минут. Всё это время перед нами выступал Александр Абдулов, который
— А нам даже газировки после игры попить нельзя! — выкрикнул Юрий Гаврилов, доведя всех зрителей до нервного и истерического хохота.
Далее очень душевно выступил Евгений Леонов, повеселив историями со съёмочной площадки, где ему один раз довелось сниматься с реальными живыми тиграми. Затем Николай Караченцов спел несколько песен под гитару. А актрисы Елена Шанина и Ирина Алфёрова почитали стихи и отрывки из спектаклей. И этот небольшой концерт закончился обычным неформальным общением. Всем присутствующим не терпелось просто пообщаться с известными актёрами и актрисами. По этому поводу Андрей Петрович Старостин накрыл неплохой стол, на котором появились бутерброды с чёрной и красной икрой, с настоящим голландским сыром и с красной рыбой. Выставили на стол и алкоголь, который имели право пить только гости.
— Володя, вот ты мне скажи, ты ведь сейчас лучший бомбардир чемпионата, правильно? — вдруг спросил меня Александр Абдулов. — Если не ошибаюсь, забил ээээ 34 мяча?
— Тридцать шесть, — кивнул я, догадавшись, к чему клонит актёр.
— Ну, так что ты грекам ещё один в пустые ворота не закатил? — выпалил он.
— Саша-Саша, такое с каждым может быть, — заступился за меня Евгений Леонов. — Встал человек не с той ноги. Ты ведь тоже на генеральный прогон спектакля проспал.
— Женя, я всё понимаю, но тут-то были пустые ворота, — стал горячиться темпераментный Абдулов.
— Иногда лучше промахнуться, чем куда-нибудь попасть, — ответил я расплывчато, чтобы не объяснять выгоду той ничьи. И вообще по этому поводу лучше всего было помалкивать в тряпочку. Разные ненужные слухи могли легко дойти до чиновников из УЕФА. Наказать за нарушение негласных правил честной игры не накажут, но взять на карандаш могут.
— А, правда, что вас в Тбилиси забросали помидорами? — поинтересовалась Елена Шанина.
— И не только помидорами, — хохотнул Юрий Гаврилов. — Сначала летели абрикосы и пятикопеечные монеты. Из чего следует интересный вывод, что Грузинская ССР живёт в Союзе лучше всех. На московских стадионах фруктами, овощами и мелочью никто не разбрасывался.
— Дикость какая, — посочувствовала мне Ирина Алфёрова.
— Футбол — жестокая игра, — философски заметил Гаврилов. — Кстати, товарищи артисты, у нас для вас есть небольшой сюрприз.
— Петь что ли будете? — хмыкнул Александр Абдулов, покосившись на то, как музыканты «Миража» в этой же столовой подключают свои инструменты.
— Если хотите, можем и спеть, — улыбнулся я и, приподняв большую коробку, которая скрывала стоящие в ведре розы, один букет подарил актрисе Алфёровой, а другой актрисе Шаниной.