«Красное и коричневое» и другие пьесы

Радоев Иван

А н т о н и о. Да, Ян.

Я н а. Устрой мне сегодня серенаду, Антонио.

А н т о н и о. Серенаду?

Я н а. Спой мне ту песню, помнишь, о ветре с Анд и грустном гаучо, потерявшем свою любовь.

А н т о н и о (поет).

Ветер, амиго! Ты прилетаешь с белых андских вершин, скажи мне, скажи, стоит ли еще в долине матери моей убогая хижина? Ветер, амиго! Ты

спускаешься к нам вместе с Параной, скажи мне, скажи, стоит ли еще в долине маленький домик моей любимой? Ветер, амиго! Ты ложишься спать в океан, скажи мне, скажи, где теперь моя бедная мать и кого вечерами ждет моя любимая? Ветер, амиго! Скажи мне, скажи, почему таким горьким стало мое вино?

Антонио еще не кончил песню, когда в комнату с кувшином для воды вошел И в а н. Антонио замечает Ивана.

И в а н. Почему ты замолчал, Антонио? Продолжай.

А н т о н и о. Антонио поет, когда хочет.

Неловкая пауза.

Я н а (ей тоже неловко). Антонио так хорошо поет… Он был гаучо. А теперь живет у нас и работает на складе.

И в а н. Да…

С улицы торопливо входит А н г е л.

А н г е л. Добрый вечер, Ян. (Замечает остальных.) Добрый вечер. А, и ты здесь, Антонио? Видел я тебя, видел. Тоже с ними? Ничего, проголодаешься, поумнеешь.

А н т о н и о. Антонио голодал, голодал… Страх нет.

Я н а (Ивану). Это мой дядя. Познакомьтесь.

Иван и Ангел пожимают друг другу руки. Ангел окидывает гостя рассеянным взглядом.

А н г е л. Рад видеть земляка. Вы не здешний?

И в а н. С юга.

А н г е л. Здешние рабочие объявили забастовку. Есть среди них и болгары. Нам нужны рабочие на хлопковый склад.

А н т о н и о. Штрейкбрехеры. (Пристально смотрит на Ивана.)

И в а н. Я здесь проездом, сударь.

А н г е л. Все мы тут проездом. (Всматривается в него.) Куда путь держите?

И в а н. В Болгарию.

А н г е л. Ого! Туда заедешь — не вернешься!

И в а н. Болгария теперь другая, сударь.

А н г е л. Другая? Что-что, а уж о Болгарии я тебе могу порассказать.

Ангел подходит к стойке, наливает себе стакан водки. Иван, заинтересованный, идет за ним. Незаметно к ним присоединяется и Антонио. Ангел достает еще два стакана. Молча наполняет один, потом, помедлив, другой. Яна, сев за один из передних столиков, задумчиво смотрит перед собой.

А н г е л. Значит,

проездом? В Болгарию? Один?

И в а н. С отцом.

А н г е л. Ага! А он зачем приехал из Болгарии?

И в а н. Вероятно, у него были причины.

А н г е л. Когда?

И в а н. В двадцать третьем.

Пауза.

А н г е л (снова наполняет свой стакан). Ну как, договоримся?

И в а н. О чем? Вы ведь хотели про Болгарию…

А н г е л. Нет… Я о здешних делах… Пойдете работать на склад?

Антонио отодвигает свой стакан. Иван тоже. Антонио направляется к боковой двери, на мгновение задерживает взгляд на Яне и выходит. Иван открывает кран, подставляет под струю кувшин, не сводя с Ангела пристального взгляда. Вода с шумом бьет в кувшин. Это раздражает Ангела. Он открывает кран до конца, быстро наполняет кувшин и толкает его к Ивану.

И в а н. Спасибо, сударь. (Берет кувшин и уходит в боковую дверь.)

Яна и Ангел остаются одни. Яна сидит за столиком в углу авансцены и молча смотрит перед собой. Ангел осушает свой стакан, наливает еще, выпивает и в задумчивости облокачивается на стойку. Слышен пароходный гудок.

Я н а (говорит тихо, ровно, словно сама с собой или словно рассказывая Путнику свою историю). Наверное, я полюбила этого человека. Всего полчаса была с ним, а кажется, что он уже много лет терзает меня своим безразличием… Хочешь, чтобы я нашла для тебя слова покрасивее? Не могу. Боже мой, откуда он взялся, этот человек?

А н г е л (не выпуская из рук стакана, смотрит перед собой и тихо, почти шепотом, говорит). Откуда он взялся, этот человек? Где я видел это лицо? Эту улыбку?..

Я н а (по-прежнему, словно рассказывая Путнику свою историю). И все это… Как он вошел, сильный, красивый, оглядел всех, а потом посмотрел на меня. И все, я погибла. Что же это за глаза такие?

А н г е л (все так же напряженно стремясь поймать ускользающую мысль). Эти глаза… Я их видел… Где я видел эти глаза?

Я н а (по-прежнему). Скажи, я тебе нравлюсь? Я не обижусь. Скажешь нет — уйду. Скажешь да — я твоя.

А н г е л (та же мысль не дает ему покоя). Да… там еще был якорь. Давно, но я помню… Помню эту татуировку на груди, как у моряков… (Лицо его проясняется.) Ян!

Яна не слышит.

Ян!

Я н а (словно очнувшись, не поворачивая головы). Я здесь, дядя.

А н г е л (подходит к ней, взгляд у него блуждает, как это бывает с людьми, которые силятся что-то припомнить. Он останавливается за спиной Яны и почти шепотом говорит). Ян, этот человек очень похож на одного моего… друга… убитого тридцать лет назад там, в Болгарии…

Я н а. Да, дядя… На кого, говоришь, похож этот человек?

А н г е л. Этот человек? Не знаю… О чем я тебя только что спросил, Ян?

КАРТИНА ВТОРАЯ