«Красное и коричневое» и другие пьесы

Радоев Иван

Доктор смущенно кивает. Иван поворачивается и выходит.

Я н а. Иван! Иван! (Бежит за ним.)

С и л ь в е с т р (кричит ей вслед). Ян! Вернись, Ян!

Д о к т о р. Не понимаю, что здесь происходит.

С и л ь в е с т р. Ян! Ты слышишь, Ян! (Почти бегом устремляется за ней.)

Доктор

и Ангел остаются одни. Доктор недоуменно пожимает плечами. Ангел задумчиво смотрит в землю. Подходит к доктору.

А н г е л. Ты хочешь, чтобы Яна стала твоей женой?

Доктор смотрит на него без всякого выражения.

Есть способ.

Д о к т о р. Ради этого я готов на все.

А н г е л. Это можно устроить… хоть завтра.

Д о к т о р. Как?

А н г е л (шепотом). Вместо пенициллина больному надо вспрыснуть морфин, да побольше. Тогда и с молодым будет нетрудно справиться. Он сам отсюда уедет.

Доктор смотрит на него испуганно и растерянно. Ангел быстро уходит. Доктор бессильно опускается на скамью. Входит Я н а. Завидев доктора, направляется к нему.

Я н а. Доктор!

Доктор от неожиданности вздрагивает.

Вы хотите, чтоб я стала вашей женой?

Доктор встает, не зная, что ответить.

Вы любите меня, доктор?

Д о к т о р. Да, Ян.

Я н а. Вы хотите, чтоб я стала вашей женой?

Д о к т о р. Да, Ян.

Я н а. Я буду вашей женой. При одном условии. Вы мне дадите за это восемь тысяч песо.

Д о к т о р. Не понимаю.

Я н а. Этот человек должен уехать. Собранные на дорогу деньги он истратил на лечение отца… Подождите… Если этот человек останется здесь, в Аргентине, совесть моя будет нечиста. Он смутит мою жизнь, вашу жизнь. Он должен уехать.

Д о к т о р. Да, Ян. Он должен уехать. Конечно же, я согласен… ради тебя. Хоть завтра… Я завтра же принесу деньги.

Я н а. Спасибо, доктор! Вы такой добрый… А сейчас, прошу вас, уходите!

Д о к т о р (нерешительно направляется к выходу). Спокойной ночи, Ян! (Уходит.)

Оставшись одна, Яна подходит к окну Антонио. Оттуда доносятся тихие звуки гитары. Вечереет.

Я н а. Антонио!

Гитара умолкает.

Спустись на минутку, Антонио.

Я

н а садится на скамейку. Появляется А н т о н и о.

Слушай, Антонио. Завтра я дам тебе восемь тысяч песо, которые ты должен будешь передать Ивану. На эти деньги он и его отец смогут уехать в Болгарию. Только понимаешь… он ни в коем случае не должен догадаться, что дала их я. Скажешь, что это ты и Молчаливый… что это ваши деньги… сбережения… что вы здесь его лучшие друзья и что он должен принять их ради отца. Понимаешь?

А н т о н и о. Доктор Томов покупает Иван?

Я н а. Что?

А н т о н и о. Иван стоит восемь тысяч…

Я н а. Но почему?

А н т о н и о. Антонио стоит десять песо… Был когда-то Антонио. Были Анды. Долина. Ветер. Было стадо.

Я н а. Антонио!

А н т о н и о. Антонио имел конь. Сильный. Ветер бежал за ним, отставал.

Я н а. Послушай, Антонио!

А н т о н и о. Антонио не слушал. Антонио имел конь. Быстрее горя. Ого-го-го! — кричал Антонио. Ого-о-о-о! — рыдало горе.

Я н а. Антонио, потом…

А н т о н и о. Потом пришла чума. Нет стадо. Нет долина. Нет ветер.

Я н а. Я обратилась к тебе…

А н т о н и о. Не ты, Ян! Дон Оливеро Кастро. Сказал…

Я н а. Антонио, милый…

А н т о н и о. Нет! Он сказал: эй ты, видакс! Бери десять песо и пошли со мной! И нет больше Антонио. Пришла Ян и сказал: «Возьми восемь тысяч и продай свой брат». Горе Антонио.

Я н а. Горе? Ты хоть понимаешь, что значит это слово?

А н т о н и о. Антонио не понимает.

Я н а. Антонио, ты каждый вечер поешь о своей долине, об Андах, о стадах и своем доме. Когда-нибудь, когда ты станешь свободным, ты вернешься туда, верно?

А н т о н и о. Да, Ян!

Я н а. Отец Ивана тоже хочет вернуться в свою долину.

А н т о н и о. Антонио понимает.

Я н а. Ты вернешься в свою долину. Иван и дядя Маккавей тоже вернутся в свою. А я? Куда вернуться мне, Антонио?

А н т о н и о. Завтра?

Я н а. Завтра. А теперь ты немного поиграешь у себя в комнате, правда?

А н т о н и о. Да, Ян.

Я н а. Оставь окно открытым.

Антонио уходит. Яна остается одна.

Главное было решиться. Потом мне вдруг стало легко и странно, словно на качелях. Какая-то мысль отделилась от меня, и все стало хорошо. Спокойно. Наверное, если у приговоренного к смерти спросить, что он чувствует, то он тоже ответит: «Спокойствие». А говорят, человек не может расстаться со своей тенью. Неверно. Я рассталась. Как? Какая сила помогла мне? Вчера я отнесла ужин дяде Маккавею, и он спросил меня: «Ты знаешь, что такое Болгария?» Я не ответила, потому что не знаю. И он не ответил, потому что знает. А я почувствовала себя вором. Наверное, иногда это лучше — не иметь своего счастья…