Красное море под красным небом
Шрифт:
— О боги! — сказал кто-то за мгновение до того, как его вырвало. Все торопливо отодвигались от бедняги, а Локки мрачно держался за сеть, стараясь не обращать внимания на пинки, дрожь и вертящуюся массу людей.
— Очистить их! — крикнула Дельмастро. — Помпы, за работу!
В середину массы людей снова ударила тугая струя соленой воды; сеть продолжала вращаться. Каждые несколько секунд Локки попадал под струю. Минуты шли, у него все сильнее кружилась голова, и, хотя это вошло в исключительную моду среди окружающих, Локки сосредоточил все силы на том, чтобы его не вырвало.
Головокружение
Через него с проклятиями и стонами переползали люди. Два моряка наклонились и поставили Локки на ноги; в этот момент его желудок едва не сдался, и Локки сильно закашлялся, чтобы подавить тошноту. К нему подходила капитан Дракаста, ее парик и плащ исчезли, и она шла под каким-то странным углом.
— Море отказалось от вас, — заявила она. — Вода не хочет вас глотать. Хвала Ионо, ваше время утонуть еще не пришло. Слава Улькрису!
Улькрис — имя морского бога на Джереше. В Теринском мире не часто приходится его слышать. Должно быть, тут больше выходцев с восточных островов, чем мне казалось, подумал Локки.
— Повелитель Жадных Вод, защити нас! — подхватил экипаж.
— Итак, вы среди нас и больше нигде, — сказала Дракаста. — Земля вас отринула, море не принимает. Вы, подобно нам, бежали к древесине и парусам. Эта палуба — ваша земля, эти паруса — ваше небо. Это весь ваш мир. Это все, что вам нужно.
Она сделала шаг вперед с обнаженным кинжалом.
— Будете лизать мои сапоги, чтобы вас допустили на эту палубу?
— НЕТ! — в один голос закричали бывшие моряки с «Вестника». Их заранее обучили этому ритуалу.
— Станете на колени и поцелуете мое кольцо, умоляя о милосердии?
— НЕТ!
— Будете кланяться пышным титулам на бумаге?
— НЕТ!
— Будете чахнуть по суше, по законам и королям и цепляться за них, как за материнскую грудь?
— НЕТ!
Дракаста подошла к Локки и протянула ему кинжал.
— Так освободись, брат.
Все еще неуверенно держась на ногах, благодарный соседям за поддержку Локки разрезал веревку, связывавшую его руки, потом наклонился и разрезал веревку на ногах. Проделав это, он повернулся и увидел, что матросы с «Вестника» стоят, хотя большинство — при поддержке моряков с «Орхидеи». Рядом с собой он видел несколько знакомых лиц: Стрева, Джабрил, парень по имени Альваро… а сразу за ними на него с тревогой смотрит Жеан.
Локки поколебался, потом протянул кинжал Джабрилу.
— Освободись, брат.
Джабрил улыбнулся, взял кинжал и быстро перерезал веревки. Жеан поглядел на Локки, но тот закрыл глаза, не желая смотреть на него, и слушал, как идет по кругу кинжал.
— Освободись, брат, — один за другим говорили моряки. Потом все кончилось.
— Освобожденные собственными руками, вы теперь братья пиратов Медного моря, — сказала капитан Дракаста, — и члены экипажа «Ядовитой орхидеи».
2
Даже
Он в последний раз обошел нижние палубы «Зимородка», уверенный, что там не осталось ни одного спрятавшегося моряка, и поднялся по трапу на ют. Тела Избавителей унесли и сложили у гакаборта; тела погибших моряков с «Орхидеи» перенесли на середину палубы. Локки видел, как несколько человек из экипажа Замиры бережно накрывают их парусиновыми саванами.
Он быстро осмотрел корабль. Тридцать или сорок человек с «Орхидеи» перешли на борт «Зимородка» и взяли его под свою руку. Жеан и Дельмастро работали у руля, моряки поднимались на реи, занимались якорем и караулили экипаж «Зимородка», собранный на юте. Под руководством Утгара раненых — с обоих кораблей — перенесли на главную палубу к входному трапу, где как раз поднимались на борт капитан Дракаста и ученая Треганн. Локки торопливо пошел к ним.
— Моя рука, ученая. Жутко болит. — Стрева здоровой рукой поддерживал раненую, протягивая ее для осмотра. — Небось сломана.
— Конечно, сломана, дубина, — ответила Треганн, обходя его и склоняясь к моряку с «Зимородка», вся рубашка которого была в крови. — Продолжай так ею махать, и она совсем отломится. Садись.
— Но…
— Сначала я осмотрю самых тяжелых, — постановила Треганн. Опираясь на палку, она грузно опустилась на палубу рядом с раненым — на колени. Потом повернула ручку трости. Та отделилась, обнаружилось прикрепленное к ней длинное острое лезвие, которым Треганн разрезала рубашку моряка. — Могу передвинуть тебя в списке, ударив по голове. Хочешь?
— Я… нет.
— Выдержишь. Терпи.
— А вот и вы, Ревелл. — Дракаста миновала Треганн и раненых и схватила Локки за плечо. — Вы держались молодцом.
— Правда?
— Что ж, когда речь идет об управлении кораблем, вы нужны, как задница без дырки, но до меня дошли очень странные рассказы о том, как вы дрались.
— Ваши источники преувеличивают.
— Ну, корабль наш, и вы захватили его капитана. Теперь, сорвав цветок, мы должны выпить его нектар, прежде чем нам помешают непогода или другой случайный корабль.
— Вы возьмете «Зимородок» как приз?
— Нет. Я не люблю держать одновременно два приза. Заберем все ценное и весь груз.
— А потом сожжете корабль?
— Конечно, нет. Оставим экипажу достаточно припасов, чтобы добраться до порта, и посмотрим, как они уходят за горизонт. А что вас смущает?
— Ничего, капитан. Просто… я ожидал больших зверств.
— Вы ведь не думаете, что мы уважаем сдавшихся, потому что мы добрые пираты? — Дракаста улыбнулась. — Мне некогда объяснять, но дело обстоит так. Если бы не проклятые Избавители, эти люди, — она махнула рукой в сторону моряков с «Зимородка», которые ждали осмотра Треганн, — никому не причинили бы вреда и сами не получили бы ни царапины. Если не успевают натянуть сети-лезвия, то четыре из пяти кораблей, которые мы захватываем, просто сдаются. Потому что знают: забрав добычу, мы сохраним им жизнь. А ведь простому моряку не принадлежит из груза ни сантира, так зачем им из-за него получать клинок или стрелу в грудь?