Красное море под красным небом
Шрифт:
В четвертом часу пополудни все небо помутнело и превратилось в серый водоворот. Калдрис, присевший ненадолго отдохнуть у грот-мачты, пока руль держали Лысый Мазукка и еще один матрос, приказал убрать паруса и достать из ящиков штормовые фонари. Жеан и Джабрил во главе команд проверяли надежность крепления груза и оборудования в трюме. Раскрывшийся в бурю оружейный ящик или сорвавшаяся бочка на качающемся корабле могут отправить матросов на встречу с богами.
После обеда Локки по настоянию Калдриса (тот говорил шепотом) приказал тем матросам, которые запаслись
К тому времени как Локки и Жеан смогли спокойно сесть и выпить в своей каюте, стемнело, хотя до вечера было далеко. Локки закрыл ставни выходящих на корму окон, и каюта показалась ему еще более тесной, чем обычно. Локки разглядывал сомнительные удобства этого свидетельства власти Ревелла: мягкий гамак у левого борта, пара стульев, сабля и ножи, прилаженные к переборке штормовыми креплениями. «Столом» служила доска поверх сундука Локки. Как ни скудна эта обстановка, она казалась королевской по сравнению с тесными каморками Жеана и Калдриса, тем более с тем, как жили матросы на палубе или в трюме.
— Жаль, что так вышло с кошками, — сказал Локки.
— Мне бы тоже следовало вспомнить, — ответил Жеан, умолчав о том, что настолько доверял Локки, что ему и в голову не пришло озаботиться этим. Впрочем, Жеан мог сколько угодно притворяться вежливым — Локки ощущал свою вину не менее остро.
— Ты не виноват, — сказал Локки, потягивая теплый эль. — Я капитан этого проклятого судна.
— Не надо громких слов. — Жеан почесал живот, который за последнее время заметно уменьшился. — Что-нибудь придумаем. Да если нас несколько дней будет трепать буря, людям некогда будет думать ни о чем, кроме одного: как помочиться не в штаны.
— Гм… Буря. Прекрасная возможность для кого-нибудь из нас допустить промах и выставить себя дураком в глазах остальных. Скорее это буду я, чем ты.
— Перестань ворчать. — Жеан улыбнулся. — Калдрис знает, что делает. Он как-нибудь вытащит нас.
Неожиданно послышался тяжелый удар в дверь. Локки и Жеан одновременно вскочили со стульев, и Локки бросился к оружию. Жеан крикнул:
— Кто там?
— Коста, — послышался слабый голос, за которым последовало слабое дребезжание: кто-то словно пытался и не мог дернуть за ручку.
Жеан распахнул дверь; Локки между тем надел пояс с оружием. У трапа, покачиваясь, стоял Калдрис, цепляясь за дверную раму. Янтарный свет фонаря, вырвавшийся из каюты Локки, явил им ужасную картину: глаза Калдриса налились кровью и закатились под лоб, рот раскрылся, а бледная, словно восковая кожа покрылась испариной.
— Помогите, Коста, — сказал болезненным голосом Калдрис. Жеан подхватил его и поддержал.
— Черт побери! — пробормотал он. — Он не просто устал. Ему нужен врач!
— Помогите, Коста, — простонал начальник парусной группы. Он стиснул руки и прижал их к груди. Потом закрыл глаза.
— Помочь? —
— Нет. — Калдрис дышал с трудом, делая паузу после каждого слова. — Помогите. Мне. Коста.
— Положим его на стол, — сказал Жеан, и они вдвоем уложили старика на спину.
— Боги, — сказал Локки, — это яд? Я ничего такого не чувствую.
— Я тоже, — сказал Жеан. — Думаю… думаю, у него прихватило сердце. Я такое видел. Дерьмо! Если дать ему спокойно полежать, напоить чем-нибудь…
Но Калдрис застонал, глубоко впился пальцами в грудь и содрогнулся. Руки его обмякли. С губ старика сорвался последний вздох, и Локки лихорадочно принялся прикладывать пальцы обеих рук к шее наставника.
— Сердце не бьется, — сказал он шепотом.
Негромкий, быстро усиливающийся стук по крыше каюты подсказал, что полил дождь. Глаза Калдриса, устремленные вверх, смотрели безжизненно, словно стеклянные.
— О дьявол! — сказал Жеан.
КНИГА ВТОРАЯ
КАРТЫ В РУКАВЕ
Игроки играют, как любовники любят, а пьяницы пьют слепо и по необходимости, под действием непреодолимой силы.
Глава восьмая
Конец лета
1
Темная вода у носа, вода повсюду, вода в воздухе; капли, как свинцовые пули, бьют в промасленный плащ Локки. Дождь хлещет как будто с одной стороны, потом с другой, никогда не падая прямо; «Красный вестник» покачивается взад и вперед в серых руках бури.
— Мастер Валора! — Локки держался за страховочный канат у грот-мачты (такие же канаты натянуты по всей палубе) и кричал вниз, в главный трюм. — Сколько воды?
Несколько мгновений спустя послышался голос Жеана:
— Два фута!
— Хорошо, мастер Валора!
Локки поймал на себе взгляд Лысого Мазукки и почувствовал тревогу. Он знал, что неожиданную смерть Калдриса экипаж воспринял как чрезвычайно дурное предзнаменование; теперь все открыто роптали на отсутствие женщин и кошек, а центром всеобщего недовольства был некий Оррин Ревелл, чей статус капитана и недавнего спасителя оказался под угрозой. Локки глянул на рулевого и увидел, что тот опять смотрит в стену дождя, как будто поглощенный своими обязанностями.
За Мазуккой у второго рулевого колеса стояли моряки в плащах: в такую погоду в открытом море штурвал легко может вырваться из рук одного рулевого. Лица матросов под капюшонами казались темными тенями; они также не сказали Локки ничего приветливого.
Ветер свистел в тросах и снастях над головой; большинство парусов были убраны. Корабль продолжал идти на юго-запад только под почти спущенными топселями. Корабль так сильно кренился вправо, что Мазукке и его помощникам то и дело приходилось выравнивать его. Это требовало непрерывной сосредоточенности, а волнение на море все усиливалось.