Красное смещение
Шрифт:
— Убедиться в том, что красное смещение не существует?
— Вот именно…
— Забавно.
— И в то же время письмо не похоже на записки сумасшедшего, там даже излагается некая, логически стройная, но совершенно безумная теория строения нашей Вселенной.
Сухой заинтересованно повернулся:
— Мне нравятся безумные теории. Расскажите.
— В двух словах это довольно трудно… Но, в общем, суть в том, что если мы не находились в геометрическом центре первородного взрыва, образовавшего нашу Вселенную, а вероятность этого ничтожно мала и, следовательно, наблюдаемое нашими телескопами равномерное
— Но ведь это кажущееся явление. Любому наблюдателю в любой части Вселенной будет казаться, что он находится в центре разбегания.
— Мой автор утверждает, будто смещение спектра означает не движение объектов в пространстве, а их удаление во времени. Именно оно порождает эффект красного смещения. Причем если принять это априори, то эффект смещения окажется равномерным, поскольку для каждого наблюдателя настоящее всегда находится в точке наблюдения вместе с ним самим.
Получается, что за границами нашей Галактики мы видим уходящее от нас собственное прошлое.
— Прошлое, которое можно догнать? — В голосе старого ученого послышалось нечто такое, что заставило Головасина еще плотнее запахнуть свою куртку.
— Ну, это уже фантастика… А вот почему с увеличением расстояния до объекта увеличивается эффект смещения, эта гипотеза объясняет достаточно корректно…
— Еще бы. Чем дальше от нас объект, тем он древнее, тем больше прошло времени с момента отрыва… И если бы мы смогли догнать эти стремительно уходящие от нас части галактик, мы бы сделали открытия почище этой фантастической гипотезы…
5
Княжеский терем, один из немногих каменных домов в деревянном граде, расположился на возвышении, укрывшись за дополнительным земляным валом и рвом, наполненным водой.
Из многочисленных бойниц на клетях, охранявших мост, выглядывали любопытные лица часовых. Не каждый день в град доставляли чародеев.
Владислав стоял в высоких сенях, опершись о перила и распахнув кафтан из византийского сукна. У дверей в горницу нерешительно переминались двое стражей с секирами на плечах, не решаясь подойти ближе к князю, как того требовал сотник, усиливший охрану после второго за этот год покушения на светлейшего.
Владислав думал о том, что его давнишняя мечта захватить одного из могущественных волшебников, отхвативших в свое полное распоряжение порядочный кусок на севере княжества, возможно, осуществилась, хотя до конца он в это не верил, несмотря на известие, принесенное гонцом задолго до прибытия отряда.
Настоящий маг не мог попасть в руки Флорина так просто. А чтобы он сам, добровольно, согласился стать княжеским гостем — это уж и совсем трудно представить.
Крепость, в которой жили эти таинственные существа, окруженная невидимой стеной, стояла в Анаварских лесах с незапамятных времен. Летописи первых варяжских походов уже упоминали о ней. Но сами маги объявились недавно, и с тех пор Владислав мечтал поставить на службу своим планам их могущественную силу. Иногда в своих мыслях он заходил далеко и пытался представить, что случится, если удастся поссорить магов с Манфреймом главным врагом всех русичинских племен.
Владислав мечтал об этом с тех самых пор, как жребий покинуть отчий дом пал на
Каждый год Манфрейм забирал в свой замок одну из русичинских девушек, и об их дальнейшей судьбе ничего не было известно… Таков позорный договор, подписанный еще Ливатой Смелым, такова дань, такова цена бесславного поражения в единственной битве, состоявшейся между Манфреймом и русичами двести лет назад.
Впрочем, раньше Владислав не считал договор таким уж позорным. Многие племена выбирали себе невест у соседей, в том числе и русичи. Но родители тех девушек, которых Манфрейм забирал в свой замок, никогда больше не видели своих дочерей… И он готов был мириться с этим до тех пор, пока дело не коснулось его собственной дочери.
Когда же это случилось, он отдал приказ своим лучшим воинам захватить одного из магов, чтобы хоть чуть-чуть приподнять завесу тайны, окружавшую Анаварский лес. Он сделал это не только из-за судьбы Брониславы… Если и была на их земле сила, способная противостоять бессмертному Манфрейму, то она находилась именно в крепости магов, владевших огненными мечами, рассекающими скалы… Иногда маги появлялись в городе, веселились в трактире, развлекались с дворовыми девками, но никогда не соглашались добровольно посетить его терем.
А сейчас, перед предстоящей большой войной с кочевниками, ему нужны были могущественные союзники. Однако во всем, что касалось магов, законы людей не имели силы, и он никак не мог найти способа подобраться к ним поближе. Дары отвергались, ни в какие переговоры маги вступать не желали и всегда ускользали из засад, каждый раз примерно наказывая его воинов за дерзость. Как бы не обернулось бедой и нынешнее дело…
Но, скорее всего. Флорин просто ошибся. Встретил какого-нибудь лесного бродягу, их тех, что десятками слетаются как стервятники отовсюду, едва запахнет большой войной…
Снизу из подворья донесся до князя, густой аромат ржаного хлеба и звон серебряной посуды, борянские девки, готовившие княжеский стол к обеденной трапезе, шастали по нижнему двору от подвала к терему с подносами в руках, словно невзначай высоко задирая подолы. Стольничные, подавалы и прочий мелкий люд, коему было положено присутствовать у князя на трапезе, уже спешили из нижних дворов поближе к терему.
Бездельников и прихлебал не перечесть — гнать бы их всех, да нельзя китежское княжеское застолье должно быть не хуже новгородского. А сколько добра переводится впустую! Да ладно бы только за столом, а спальничные, одевальные… А дружина? Вся гвардейская сотня токмо и может, что подпирать столбы в княжеских хоромах.
Раньше было не так! Раньше каждый человек своим трудом добывал пропитание, одежду, кров и еще платил десятину городу для содержания дружины. А если это добро тратили неправильно, то городское вече строго спрашивало со старосты.
Потом появилась княжеская десятина, церковная — и пошло, пошло…
Может быть, с непомерной жадности, с призрачного блеска византийской роскоши, затмившей русичам глаза, и началось медленное, не сразу заметное разложение всего государства Киевского? Началось с того рокового дня, когда великий князь Владимир раздал вотчины своим отпрыскам. Возможно, и еще раньше, возможно, все случилось в тот день, когда поплыло по Днепру отвергнутое тело старого бога…