Красное смещение
Шрифт:
Странный дар, переданный ей от матери, никогда еще не проявлялся с такой силой, как в эту ночь. Она предчувствовала беду, она видела ее в образе северного океана, в котором однажды чуть не утонул их струг, слишком далеко забравшийся за пределы родного края. Тогда кормчему удалось спасти их, но теперь спасения не было…
Ледяные волны шли с востока, из далеких степей, в которых никто не жил с тех пор, как дружины Святослава выбили оттуда хазар. Волны смывали целые города и, окрашиваясь кровью русичей, подбирались все ближе к ее родному
Каким-то образом с этой невиданной доселе бедой был связан их вчерашний гость. Она никак не могла понять, в чем состояла его роль. Он бежал впереди несущихся по степи волн, то ли убегая от них, то ли, наоборот, прокладывая путь беде…
Видение тускнело, размывалось, затем вновь обретало четкость. И каждый раз она оказывалась рядом с ним, в бессмысленной, изматывающей попытке убежать от разгневанного океана…
Что же все это значило? Как могла она оказаться рядом с этим чужеземцем, возможно, принадлежавшим к таинственным магам из Анаварских лесов, относящихся к русичам как к низшим существам?
Она встала, подошла к окну. Через кусочки цветных византийских стекол предрассветный лес на берегу Светлояр-озера казался ненастоящим. Мысли Брониславы упорно возвращались к необычному гостю, появившемуся в их доме. За те несколько мгновений на галерее, когда он поймал ее взгляд, она многое успела понять — это тоже было частью необычного материнского дара мгновенное безошибочное ощущение внутренней человеческой сущности.
Говорили, что даром предвидения обладают лишь ведьмы — ее мать не была ведьмой… Хотя толком никто не знал, что собой представляют ведьмы.
Их гость не походил на мужчин ее племени. В нем скопилось много горечи, тоски и какой-то неприкаянной заброшенности, но совершенно не было зла. Безграничное изумление заметила она в его взгляде. Он словно заблудился в чужом лесу и смотрел на нее с восхищением и радостью, как на нежданный огонек на темной дороге… Неосознанно и неодолимо в ней зарождалось желание помочь ему.
Его опочивальня — на другой половине терема, возможно, он сейчас не спит, стоит только позвать Шагару… Шагару даже не обязательно звать. Иногда он угадывает ее желания без всякого зова… Она с гневом оборвала себя. Какие только мысли ни приходят в голову ночной порой, когда сон бежит от глаз и кажется, вообще не наступит рассвет… Но что это?
На галерее послышался звон оружия и крики дозорных. Вспыхнули факелы. Дом, всегда готовый к отражению врага, мгновенно проснулся. Двор наполнился мечущимися вооруженными людьми, и в этой суматохе уже невозможно было определить, что, собственно, произошло.
Решение покинуть гостеприимный княжеский терем и разыскать в Анаварском лесу базу космических десантников оказалось не так-то просто воплотить в жизнь.
Глеб ни на секунду не сомневался, что страже приказано следить за каждым его шагом, и потому проявлял максимальную осторожность.
До нижней галереи, опоясывавшей терем князя с восточной стороны,
Нужно было что-то придумать. Скамейки, идущие вдоль стен, накрывали медвежьи шкуры. Одной хватило бы для изготовления прочной стропы, но шкуру нечем разрезать…
Глеб внимательно осмотрел комнату. Если здесь когда-то и висело оружие, украшавшее стены, то к появлению гостя его убрали. В конце концов ему удалось использовать вместо ножа острый край одного из светильников, и через несколько минут он уже висел над стеной дома.
Бревенчатые клади давали неплохую опору для ног, а толстая лента медвежьей шкуры не скользила в руках. Это позволило ему пропустить под собой очередной патруль и при этом остаться незамеченным.
Через несколько минуту он уже стоял на деревянном настиле. Дверь, выходившая на галерею, оказалась незапертой. Наверно, ею только что воспользовался дозорный.
Глеб плохо представлял себе расположение комнат, но решил, что спускаться на нижний этаж лучше всего по внутренним лестницам — так у него было больше шансов выбраться из дома незамеченным.
Тихо и темно было в княжеском доме в этот предрассветный час. Из коридора нижнего этажа едва пробивался отсвет масляных фонарей, и в его неверных бликах по стенам двигались странные тени, живущие собственной жизнью. Вот одна из них, оторвавшись от стены, бросилась Глебу под ноги. Мягкий удар, и тень тут же исчезла. Ему с трудом удалось сохранить равновесие, но в следующую минуту удар повторился с другой стороны.
Раскатистый скрипучий смех, словно надтреснутый колокольчик, прокатился вдоль коридора, и кто-то маленький, ростом чуть больше кошки, шмыгнул в приоткрытую дверь, прошамкав перед тем, как скрыться:
— Удрать надумал, герой? Нехорошо, однако!
Глеб был уверен, что дверь, за которой скрылся человечек в красных штанах, приоткрыта, пока в ярости не рванул ее на себя и не убедился в прочности засова.
Дом между тем проснулся, во дворе послышались крики, звон оружия, по коридору за поворотом топали десятки ног, его хватились раньше, чем он успел выбраться наружу.
Возможно, потому, что за дверью ему почудился знакомый скрипучий смешок, а может, оттого, что с минуты на минуту в коридоре должны были появиться вооруженные люди и нужно было куда-то скрыться, Глеб снова рванул закрытую дверь. На этот раз засов не выдержал. Отлетела щеколда, дверь распахнулась.
Прямо перед ним стояла босая девушка с распущенной косой, окутавшей ее до самых пят светлым облаком волос. Толстая холщовая рубашка, такая же длинная, как ее волосы, полностью скрывала фигуру.