Красное Зеркало. Легенда вулкана

Ватутин Денис

– Пойдем к остальным, – сказал я, – мне выпить хочется.

– Давай выпьем, амиго, – кивнул губернатор, в глазах которого сверкнуло простое человеческое желание праздника.

Мы вышли в зал, обмениваясь фразами типа «конечно, необходимо создавать фонды», «подземные минеральные воды», «я поговорю с людьми» и т. д.

«Отцы» пытались развлекать Ирину какими-то дурацкими видеороликами и ветхими музыкальными записями, среди которых я с удивлением обнаружил старинную группу «Queen».

Мой любимый гид был настолько прекрасен, что я невольно вновь залюбовался ее фигурой,

пластикой, вообще… Она…

Ирина поймала мой взгляд: в глазах ее читалась мольба о помощи. Краем уха, пока мы с Диего опять взяли бокалы с его кизиловым вином, я уловил, что изрядно подвыпивший Дарби, специалист из метрополии и представитель по связям с общественностью, пытается рассказать Ирине о неких глубоких свойствах куннилингуса в частности и половых актов вообще.

Я немедленно обнял Иру за талию и сказал, что после деловых бесед хочется хорошей музыки и танцев. Из незаметной двери в углу появились девушки (которые прислуживали перед этим с подносами), одетые в короткие платья, свет притушили, и зазвучала медленная музыка.

На столик у дивана поставили батальон стаканов со спиртом и с вином. Все это было укомплектовано стройным каре из сэндвичей с птичьим и свиным мясом. Была даже и зелень.

Ирина почти не притронулась к еде, а я не упускал возможности попробовать вкусного.

– Слушай, – прошептала Ирина мне в самое ухо, – я тут без тебя еле выдержала: они какие-то ненормальные – постоянно говорят о сексе, и вообще… Что там у вас с этим губернатором было?

– Все в порядке. В отель поедем на метро, – так же шепотом ответил я, – расскажу все потом. Надо удрать туда.

Я кивнул ей на дверь в комнату с камином.

– Я поняла, – сказала Ирина.

В очередной раз я восхитился Ириной – она не задавала лишних вопросов, понимая всю ситуацию, умело подыгрывала мне. Я ощутил острый приступ счастья, который прервался, когда моя нога задела край стола и рана напомнила о себе сильнее обычного.

Под потолком тускло мерцали разноцветные лампочки, и висящий голопроектор транслировал на диван некое подобие костра, которое одновременно было эквалайзером звучащей музыки: пламя двигалось в такт частотным колебаниям звука.

Слышался женский смех и глухое мужское сопение вперемешку с тихим бормотанием.

Наш танец изредка прерывали «отцы», которые желали сдвинуть с нами бокалы, глядя мне в глаза холодно, отрешенно, будто я был неким свадебным генералом, которого пригласить на вечеринку было просто необходимо.

Мы с Ирой сошлись во мнении, что весь этот серпентарий, при всех его плюсах, навевал смертную тоску и отвращение.

Я еще раз огляделся: лица руководителей Персеполиса раскраснелись, и в их глазах мелькали какие-то первобытные искорки людей, долго рвавшихся к большой кормушке, и вот их рты уже впиваются в жратву. Это взгляд, затуманенный поглощением и насыщением. Жадный огонек в зрачке зверя, который прыгает на добычу… хотя нет. Свиньи, которая роняет рыло в корыто. Разве что рыжий и кучерявый Дарби, с противной улыбочкой, частенько отвлекался на нас с Ирой, делая вид, что просто крутит головой, кого-то выискивая. Он из метрополии? Неужели с Земли?!

Меня

отвлек общий восторг и хлопки. Раздавались фразы типа: «Классно тогда посидели!», «Я выиграл все конкурсы!», «Да хорош брехать». На плазменном мониторе завели видеоролик из разряда корпоративных. В большом бассейне проходили какие-то конкурсы. Люди с висящими животами и золотыми цепочками пили спиртное на скорость, плевали на дальность, а симпатичные длинноногие девушки в купальниках слизывали у них с волосатых пупков какие-то сливочно-молочные изделия.

Меня слегка протрясло: все присутствующие визжали и гикали, узнавая себя, а кто-то даже, не стесняясь, в полутемном углу налаживал свою даму у окошка грубыми и ритмичными движениями.

Ирина смотрела вокруг широко открытыми глазами – не то в ужасе, не то в изумлении.

– Ваша дама хочет получить настоящее удовольствие? – нежно проворковала симпатичная девушка лет восемнадцати с виду.

– Ей и меня хватает, – ответил я с улыбкой, – спасибо.

Хвала богам, я почувствовал на руке знакомое пожатие клешни Диего.

– Пора, – прошептал он мне в самое ухо, – завтра свяжемся.

– Сейчас, – сказал я.

Взяв из кармана таблетку, нейтрализующую алкоголь, я подошел к столу и запил ее кизиловым вином.

– Все в порядке, вас ждут, – прошептал Диего.

Я нежно обнял Ирину за талию и с удовольствием приник к ее губам. Мы целовались всю дорогу к заветной комнате, и я весь дрожал, понимая, что это вовсе не маскировка, а именно то, чего мне бы так хотелось… Она тоже отвечала мне совсем не номинально, с чувством… У меня даже на секунду возникло желание так и остаться в этой комнате с кроватью… Но, видно, таблетка подействовала, и я начал думать про эвакуацию.

Я подошел к камину и надавил на пепельницу, стоящую на его полке. Ничего не произошло. Я попробовал еще раз – то же самое.

Я начал шатать и болтать пепельницу в разных направлениях. Вдруг что-то щелкнуло, и камин отъехал в сторону, обнажая стальную дверь.

– Билеты в метро оплачены нашими щедрыми хозяевами, – сказал я с улыбкой.

Ира смотрела широко раскрыв глаза и казалась мне идеалом, эталоном красоты. Ее взгляд, фигура, стройные ноги с точеными коленками… я был близок к помешательству.

Встряхнув головой, я с некоторым пафосом достал из наплечной кобуры пистолет и подергал ручку двери.

Дверь тихо зашипела и стала отворяться.

– Пойдем? – Я взял Иру за локоть.

Она нервно перевесила кобуру, затем хрустнула застежка-«липучка», и Ирина вынула бластер.

– Пойдем, – ответила она тихо, как обычно.

Мы вышли на лестницу из железных прутьев, которая уходила вниз, теснясь в шахте срезанных пород кратера, освещенных тусклыми зарешеченными лампами. Стояла тишина.

Стараясь не шуметь, мы аккуратно спускались вниз, но некоторые плохо приваренные куски арматуры противно скрипели и лязгали по направляющим. Ира сжимала мой локоть, а другой рукой рукоять бластера, дуло которого беспомощно болталось кверху. Я внимательно вглядывался между решетками, пытался рассмотреть в этом призрачном освещении, что нас ждет внизу.