Красное
Шрифт:
Он выдохнул и отложил пергамент. Около номера 23 не было ни единой пометки, адрес был совершенно незнаком, да и догадаться, кто это мог быть, было трудновато, так как это не единственный номер, оставшийся без имени.
«Итак, номер 23, как и еще многие, без имени, — начал размышления волшебник и, закусив нижнюю губу, чтобы не зевнуть, продолжил: — Надо посмотреть, кто же это».
Мистер Малфой решил трансгрессировать по нужному адресу, но столкнулся с тем, что понятия не имел, как же выглядит это место.
«Неужели придется добираться
***
После длительных мучений с транспортом он все же оказался на месте. Его счастью не было предела, когда он смог видеть дом изнутри из-за стеклянных панелей вместо дверей и окон в нескольких комнатах. Видимо, жилец не был нацелен на сокрытие чего-либо. Или попросту не думал, что его может кто-то увидеть.
Это была самая окраина города, здесь жило действительно мало людей, а с той стороны, где находились прозрачные панели, росла высокая живая изгородь. Наверное, это и послужило причиной такой планировки.
Тот, кто жил в этом красивом доме (Драко впервые понравился дом, который выглядел, как магловский), по всей видимости, еще спал и вставать явно не собирался. Еще бы, на часах ведь только 5:34.
Однако долго ожидать пробуждения жильца Малфою не пришлось.
Стеклянные панели в спальне позволили различить силуэт, который только-только появился из-под одеяла. По крайней мере, хоть какой-то сдвиг в деле: это девушка.
Драко пригляделся: у сладко потягивающейся волшебницы, за которой ему пришлось наблюдать, были пушистые каштановые волосы. Он попытался в момент припомнить всех участниц войны с таким цветом волос, но осенило его сразу, ведь такая на его памяти была всего одна.
Гермиона Грейнджер собственной персоной.
«Надо будет написать ее имя около номера 23», — сам себе сказал Малфой и наложил на себя Дезиллюминационное заклинание, чтобы Грейнджер уж наверняка не заметила незваного гостя.
Она поднялась с кровати и направилась в ванную, замотавшись в одеяло.
Драко разглядывал спальню волшебницы. Теперь понятно, почему дом выглядел магловским. Он и был таким. Судя по всему, вещи, которыми была обставлена комната, были подарены Грейнджер ее родителями.
Тем не менее, кое-где проглядывали и волшебные предметы, пол возле кровати был заставлен стопками тяжелых книг, а рядом лежало перо и пергамент, на который было посажено несколько чернильных клякс.
«Работала ночью? — подумал Драко. — Наверное, поэтому она сейчас такая сонная».
Через некоторое время, которое, видимо, было отведено под утренние водные процедуры, Гермиона снова показалась в спальне. И — о Мерлин! — теперь Малфой не думал ни о чем кроме красного кружевного белья, которое так соблазнительно обтягивало формы маглорожденной волшебницы.
Она оставила одеяло и направилась на кухню. Комната находилась через стену, в ней так же были стеклянные панели вместо стен, поэтому Драко продолжил выполнять свою работу.
Он разглядывал ее, как изголодавшийся оборотень случайно увиденного
В принципе, его совершенно не волновало, есть ли у нее парень или даже жених (в отсутствии мужа он был уверен так же, как и в том, что Грейнджер была самой первой заучкой на их потоке как минимум). Драко думал лишь о том, как было бы неплохо зайти к ней прямо сейчас и «разбудить» так, как он умел. Хорошо умел. Чертовски хорошо.
Красные кружевные трусики обтягивали ее упругие ягодицы так, что Малфой буквально не мог отвести взгляд, а уж когда она наклонилась за упавшей ложкой, которую положила мимо кружки кофе (она явно заработалась этой ночью), так и вообще потерял всякую нить рассуждений. А рассуждал он, кстати говоря, о том, что к этому наряду неплохо было бы иметь в руках бокал с красным полусладким вместо кружки с бодрящим бичерин и танцевать прямо перед ним.
Грудь подчеркивал красный кружевной бюстгальтер. Драко про себя отметил, что после выпуска формы Гермионы стали более округлыми, что явно шло ей на пользу.
«Не хватает только чулок», — мечтательно выдохнул Малфой и продолжил разглядывать волшебницу.
Она тем временем пила свой бичерин и расхаживала по кухне, то и дело бормоча себе что-то под нос.
Под ее глазами залегли темные круги, пальцы, что не осталось не примеченным Драко (спасибо острому зрению), были в чернильных пятнах, как и пергамент в спальне.
Она покрепче обхватила ладонями кружку с напитком и сделала еще один глоток, повернулась к панелям лицом и стала смотреть на живую изгородь. Прямо на Драко.
По спине аж холодок пробежал. Мало ли, вдруг увидела? Вдруг заклинание не сработало, он стоит у нее под окном (или дверью?), пялится на нее в белье (в котором она такая сексуальная), а она спросонья не понимает, что происходит.
Но прошло несколько минут, а Гермиона так ничего и не предприняла. Наверное, все же не увидела.
Он облегченно выдохнул и продолжил следить за движениями, которые с каждой минутой становились все плавнее. Гермиона выходила из состояния коматоза с каждым выпитым глотком кофе. Круги под глазами становились все светлее, но, как про себя подумал Малфой, ей все равно придется воспользоваться косметикой, чтобы скрыть следы бессонной ночи.
Драко с удивлением заметил, что думает о том, как ему бы хотелось быть причиной ее бессонной ночи. К сожалению, это было не так. По крайней мере, именно сегодня.
Но это не значило, что так будет всегда, правильно же?
Малфой решил, что скрываться и тайком следить за волшебницей, чьи познания в магии вполне могли позволить ей в данный момент четко видеть его, а кружка с кофе — закрывать улыбку, уже бессмысленно. На нее никто не нападает, за домом кроме него самого никто не следит. Вряд ли нападение, если оно вообще произойдет, будет сегодня.