Красноглазый вампир
Шрифт:
Пара вернулась, чтобы забрать небольшой пакет с дождевиком. Мужчина бросил сурово-холодный взгляд на Фредди и не ответил на его вежливое прощание.
Поганая морда, — пробормотал продавец, — а глаза, как у змеи!
Чтобы утешиться, он задумался о глазах Евы Габров и сказал себе, что они имели тот же светло-голубой оттенок стали, но как они были прекрасны. От любовной мечты его отделял всего один шаг.
Девушка поступила на службу в «Кони и Буканен» полгода назад. Она занималась общей перепиской, и Фредди мог подойти
Они перекидывались всего несколькими словами до дня, когда новая секретарша внезапно сказала ему:
Я вижу, господин Маллемс, что выделаете меньше орфографических ошибок, чем остальные.
Он был уязвлен, но вежливо ответил:
Простите, мадмуазель, я их вовсе не делаю.
Она бросила на него высокомерный взгляд:
— Какое самомнение, молодой человек!
Фредди покраснел.
— Я окончил Кембридж, мадмуазель, и имею степень доктора философии и естественных наук. Но поскольку преподавателей в избытке и вряд ли я могу рассчитывать на подходящее место ранее четырех или пяти лет, то зарабатываю на жизнь, чем могу.
— Вот как! — сказала она, вручая ему расписку за его инвентарный список.
Прошло несколько недель, и они не обменивались словами, не имеющими отношения к их непосредственным обязанностям.
Однажды Фредди застал ее за чтением журнала. Она пребывала в угрюмом настроении.
— Полдень миновал, господин Маллемс, — проворчала она, — а инвентарные списки к этому времени должны быть переданы мне.
— Последняя клиентка ушла от меня ровно в полдень, — отпарировал Фредди. — «Кони и Буканен» не платят мне за то, чтобы я выставлял клиентов за дверь.
— Несомненно, — сказала она, — кстати, вы человек ученый. Скажите мне, что такое «хлорбот»?
Молодой человек расхохотался.
— Если бы я не был ученым человеком, как вы изволили выразиться, — ответил он, — я бы оставил ваш вопрос без ответа! Слово не имеет никакого научного смысла, но мой бедный дорогой дядюшка Хериберт только и говорил… нет, не о хлорботе, весьма опасном веществе, а о самом слове. В жаргоне специальных лабораторий под этим словом подразумевается вещество для обесцвечивания крови.
— Хорошо, вы, я вижу, принадлежите к семье ученых!
— Э-э-э… слишком выспренно! Дядюшка Херйберт, брат моего покойного отца, был военным врачом, отличным лекарем, который в свободное время, а его у него было предостаточно, занимался органической химией. История любопытная, но слишком длинная, чтобы излагать ее вам. Кстати, она вас не заинтересует.
Много вы понимаете? Вы думаете, что меня интересуют только списки заказов, инвентарные сводки конца недели и коммерческая переписка «Кони и Буканен»?
Счастлив узнать, что это не так, мадмуазель, но время закрытия уже давно прошло, а я провожу уик-энд в деревне. Адью!
Таким образом, молодой человек отомстил за легкое
Но на небесах было записано, что их кисло-сладкая перебранка не закончится этими краткими беседами.
Фредди остановился у служебного входа, чтобы выкурить первую сигарету свободы в ближайший уик-энд, когда Дженни Леройд, красивая продавщица парфюмерного отдела, остановилась перед ним.
Малыш Фредди, когда ты пригласишь меня на прогулку к истокам Темзы?
Когда у меня будет автомобиль, вдвое более красивый, чем автомобиль мистера Бинкслопа, в котором ты разъезжаешь по субботам и воскресеньям, малышка, — весело ответил Фредди Маллемс.
Вы грубиян, сэр, — обиженно сказала Дженни, но тут же смягчила тон, — с тобой я бы обошлась без авто… может быть, выпадет денек, когда ты решишься. Гудбай! Молодой дурачок!
Фредди двинулся по Олд-стрит, где ел в ресторане фиксированных цен.
И был крайне удивлен, когда заметил, что почти одновременно с ним в ресторане появилась мисс Ева Габров, которую он здесь никогда не встречал.
Все столики были заняты, кроме того, который был зарезервирован для Фредди Маллемса.
Молодой человек заметил, что секретарша находится в затруднении, и подошел к ней:
Можете занять мое место, мадмуазель. Я подожду, пока вы закончите свой ланч, если не освободится другой столик.
Столик, который вы называете своим, рассчитан на двоих, — ответила она. — Если не видите никакого неудобства, я позавтракаю, сидя напротив вас.
— Польщен, — пробормотал Маллемс.
— Я так не думаю, сэр, а главное — не хочу, чтобы это нанесло травму мадмуазель Леройд.
— Сия молодая дама для меня ничто. Я ничего не должен ей, она не должна мне, — с раздражением ответил он.
Они сели за столик, и официант вскоре обслужил их.
— Но мисс Дженни Леройд красива.
— Очень красива, — серьезно ответил Фредди.
— Я думала, вы «в любви» с ней.
— А если бы и так? — нервно отпарировал продавец.
— Не злитесь… Боже, вы раскраснелись, как петушиный гребень! Какой вы мнительный. Послушайте… Я не люблю подслушивать под дверьми, но мисс Леройд говорила так громко, что было невозможно не услышать то, что она требовала от вас только что.
— Прекрасно! Мадмуазель, теперь вы знаете, что я не являюсь счастливым владельцем автомобиля, чтобы возить мисс Леройд за город.
В голубых глазах сверкнул гневный огонек.
— А отвезете меня в деревню даже без автомобиля?
— Нет, — сказал Фредди, — я не сделаю этого.
— А почему?
— Потому что я вас не люблю… совсем!
Она неторопливо наколола на вилку зеленую оливку.
— Прекрасно… Всё же отвезите меня.
Они сели на небольшой прогулочный пароходик, переполненный людьми, едущими на воскресный отдых, и высадились недалеко от Кингстона, чтобы пройти через лес.