Красные камни
Шрифт:
— Товарищ Большаков забыл, что это было в его реальности — сказал Сталин — такие структуры, из надежных людей, снабженные и запасами оружия, и всем необходимым, наличествовали в Прибалтике, "на случай оккупации НАТО". И в тех событиях "перестройки" они не сделали ничего. Не потому, что "приказ не был отдан" — они ведь создавались как раз на случай самостоятельных действий. Но не было понятно, за какую идею в бой? А впрочем, и наш Лазарев Михаил Петрович, в чьей преданности делу коммунизма мы не сомневаемся, в августе девяносто первого тоже был на Дворцовой в толпе "перестройщиков". Когда нет лозунгов, близких для масс — никакая организация не поможет, это показал и крах белого движения, и немецкий "вервольф". Но где она была тогда, Идея коммунизма?
— Увлеклись строительством материально-технической базы — ответил Пономаренко — и упустили, воспитание нового человека-коммунара.
— А как воспитывать, на чем? — спросил Сталин — ты глаза разуй, и делай выводы. Римский процесс над моджахедами, где наша итальянская королева блистала. И что там было произнесено,
35
прим. авт. — строго говоря, "адат" в исламе, это "то что было до шариата, однако является неотъемлемой жизнью конкретного народа". Текущее же толкование Корана применительно к реалиям называется "иджтихат", причем степень допустимой свободы сильно различается у суннитов и шиитов. То, о чем говорит Сталин, больше характерно для Католической Церкви — однако в ней для того специального термина нет.
Сталин взял стакан воды, отпил. Пономаренко молчал, ожидая, что будет дальше.
— Отчего не победила мировая революция? — продолжил рассуждения Сталин — значит, что-то не так было с Идеей. В ней изначально были ошибки — как например, об отмирании государства. Думаю, однако, что даже в мире "Туманности Андромеды" будет какой-то централизованный аппарат управления обществом, не может же там все держаться на междусобойчике местных коммун? Да и в самом "Капитале" есть ошибки, о них поговорим в другой раз — сейчас важно то, что и Ленин, и я в иной реальности творили лишь "адат", оставляя в неприкосновенности канон. Что и привело после к разговорам о "возврате к ленинским нормам" и о "порочности административно-командной системы". Там мы сумели лишь до времени заморозить процесс — как оказалось, лишь сжимая пружину, до эпохи "гласности и свободы". Сейчас мы пытаемся дать волю инициативе масс, отпустить гайки — и получаем таких как Линник. А ведь дальше будет лишь хуже — я помру, и что Политбюро решит, каким курсом следовать? Без всякого Двадцатого съезда.
— Перестройки не будет! — решительно ответил Пономаренко — народ еще слишком хорошо помнит капитализм. И войну — кто сейчас только заговорит о "приватизации", прибьют.
— Ты дурак или притворяешься? — отрезал Сталин — учись мыслить стратегически, и видеть не только текущий момент. Если не отказался еще от мысли стать Первым — я не Ильич, и письма к съезду не напишу, но благоприятный расклад в Совете Труда и Обороны я тебе обеспечу, они будут решать, кого на мое место, а не Политбюро. Взгляни с другой стороны — а еще лучше, перечитай Ленина и найди у него, чем госкапитализм отличается от социализма. Я, кроме общих фраз, не нашел! Но тогда выходит, что любой "казенный управляющий", пусть самого пролетарского происхождения, а не потомок Путиловых или Юсуповых, рано или поздно задумается, а нельзя ли мне это приватизировать, чтобы детям передать? Что там в Китае и происходит — стреляют коррупционеров, как мы врагов в тридцать седьмом, а они все не кончаются никак, потому что новые на их место, такие же, только с осторожностью. Ну а разлагающее влияние Запада, это лишь как добавка — на чем там нашу элиту подловили, сначала разрядка, мир-дружба, союз-аполлон, ну а после "конвергенция", откажитесь от замшелых правил, и примем вас за своих, будете по миру ездить, дворцы и яхты покупать. И ведь в этом не обманули — кто там купил клуб "Челси", ну а что страна в полной… им-то какое дело? Кстати, тогда вполне логично, отчего мировой революции не случилось. А ее и не должно было быть — просто Россия в семнадцатом, до того феодально-отсталая, подтянулась до госкапитализма. Который вышел с якобинским уклоном, с учетом истории и национальной специфики. Понял теперь, отчего я эту проблему главной считаю — а не американские атомные бомбы и происки ЦРУ?
— Так это выходит, товарищ Сталин, что нет коммунизма? — спросил Пономаренко — нет никакой вершины общественного развития. Вернее, есть — и это проклятый буржуазный капитализм?
— Договаривай уж, тогда и сопротивляться бесполезно историческому прогрессу — усмехнулся Сталин — а это уже, вам решать! Я же коммунистом был и умереть им хочу. Если нет верной коммунистической идеи — так создайте. На непаханое поле вступаем — так в первый раз что ли? Драться до последнего — и если это против истории, то тем хуже для нее. Вот какая ваша задача будет, на первые тридцать-сорок лет после меня — думаю, что запас прочности здесь мы обеспечили побольше, чем там. Задача-минимум, дотянуть до краха США, или ошибаюсь я, читая — что они там уже выдыхались, пузырь экономики надули, который вот-вот лопнуть готов был, и если бы не случившееся как раз для них вовремя ограбление бывшего соцлагеря… Может наша экономическая модель в чем-то западной и уступает, однако Депрессии в ней быть не может, по определению. И все шансы у нас здесь, и космос за собой застолбить гораздо больше, и в электронике быть первыми. А чтобы народ не разочаровался — это твоя работа, Петро, идеология и пропаганда. Ты все понял?
— Да ясно все —
— Что есть коммунистическая Идея? — продолжил Сталин, будто не слыша вопроса. Мы победили в семнадцатом, и в Гражданскую — да, именно потому что учение Ленина было "истинно, потому что верно", наилучшим образом отображало действительность и объясняло массам, на тот момент. Разброд и шатания для нас стали бы гибелью — а потому, любые фракции в Партии под запрет, всех к общей мерке равнять. Вот только мерка эта составлялась в расчете на тогдашнего рабочее-крестьянина, с "незаконченным начальным", грамоте лишь научился, и все. В этом не было беды, тогда — беда пришла, когда мы это состояние сделали Каноном, законсервировали, а наступали уже совсем иные времена! Двадцатые, тридцатые, ладно, еще соответствовало. Войну вынесли — хорошо. Но эта, "научно-техническая революция", что сейчас наступает, это взрывной рост и изменения, хотя бы даже в образовании и психологии масс. У меня тут вчера с Лаврентием разговор был похожий — как он Бомбу делал, что там что здесь, "говорите что угодно, но не делайте идеологией". И про кибернетику то же самое- чисто техническое, прикладное решение, без формирования взгляда на место в общей картине мира. А это как заплатки, сейчас работать будут, только дальше развития не пойдет. И вышло в том мире — что мы оказались идейно слепы, мировоззренчески оставшись в двадцатых-тридцатых. Венгрия пятьдесят шестой, это ладно, там действительно кровавый фашистский мятеж был — ну а в Чехословакии через двенадцать лет, работать надо было уже не грубой силой. А иранская революция семьдесят девятого, и все что за ней последовало в угнетенных странах, у нас и вовсе осталось непонятым, то ли левое, то ли правое, то ли прогресс, то ли реакция. Идею надо развивать, идею проталкивать — вот вам мое завещание, что вам уже без меня делать. Сколько мне еще осталось — год, три, пять, десять? Так ответь мне, чем госкапитализм отличается от коммунизма? А ведь это есть у Ленина — не в основополагающем, но я нашел!
Молчишь, Пантелеймон? Так я подскажу. Когда спор был, насчет Программы Партии, уже после семнадцатого. И цель — сначала было, про благосостояние трудящихся, затем Ильич настоял это вычеркнуть, "относительную сытость и богатство труженикам и капитал дать может". И поставил — "всемерное развитие талантов и способностей каждого трудящегося человека". Что подразумевает и не бедность — нищему и голодному до высоких материй дела нет, если он не философ Диоген. И что характерно для госкапитализма — там человек отчуждается от себя самого, заменяется функцией, что он выполняет — для работодателя идеальный пролетарий, это которого бы после смены можно было выключить и поставить в шкаф до следующего дня. А вот для коммунистов, не так! Причем в этом у нас общее, как ни странно, с церковниками — кто тоже кричат, что "человек, по образу и подобию божию, и каждый самоценен". Не каждый, понятно, иной лишь заготовка для человека, а не сам таковой. Но идея в общем, верная. Теперь тебе ясно, чем нам могут быть полезны попы? Разумеется, лишь как союзники — а не задающие курс.
И конкретно — нам только внутренней войнушки со своими леваками сейчас не хватает. Надо этот нарыв не только во Львове, но и по всему СССР вскрывать и лечить. Помня, что там в большинстве наши, коммунистические люди, кто искренне хотели бы, как лучше. Потому, никакой тотальной зачистки — кто осознает, тех влить в наши ряды, кого-то можно загнать хоть строить коммунизм в отсталых африканских странах, как одному товарищу из романа Лукницкого, не с него ли братцы-фантасты своего Мак Сима на далекой планете писали — и лишь самых упорствующих или злонамеренно вступивших в сговор с врагами СССР, надлежит по всей строгости закона. И если в этом деле нам предлагают помощь — да я ее от черта с рогами приму, не то что от католиков. Что же касается "Рассвета" — так зачем им всю правду знать? Сам же факт межвременного контакта на уровне слухов — давно уже не секрет. Вот и подумай, что мы без вреда для государственных интересов, товарищам попам сообщить можем. Если этот святой отец так настаивает — то до завтра тебе хватит проработать, и проект, мне на стол?
Да, и в "Правде" напечатать львовский диспут — одобряю. Страна должна знать своих героев. И совершенно верно, что Лазареву за скобки вынесли, заменив на неназванного безликого вопрошающего оппонента.
Но не завтра, а послезавтра. Если я не ошибаюсь, этот номер в Риме, переданный по фототелеграфу, выйдет в тот же срок, как в Ташкенте или Владивостоке, то есть утром того же дня? Завтра, я надеюсь, мы договоримся с посланцем Ватикана, ну а четвертого интересующая нас персона это прочтет.
— Так он по своим каналам уже мог узнать.
— Мог. А возможно, нет. И насколько полно, и как быстро? Хуже не будет — послезавтра.
4 сентября 1953. Далеко от Москвы (и вообще, за пределами СССР).
Пожилой человек представительного вида в злости отбросил газету.
— Идиот! Недоумок! Дубина!
Сообщения агентуры (уже доставлены диппочтой) и все самые худшие предположения полностью подтвердились. Если бы он мог — то задушил бы Линника собственными руками, или же нет, в его власти было устроить кретину куда более мучительную и долгую казнь. Как этому горе-комсомольцу пришло в голову устроить этот спектакль? Львов должен был вспыхнуть, как пороховая бочка, показав всему СССР предательскую сущность правящего псевдокоммунистического режима и породив культ невинных юных мучеников истинной коммунистической идеи. И вот, вместо разгорающегося пламени — ведро холодной воды на голову. Какого черта (о, прости господь эти слова) недоумок Линник позволил (а по сообщениям агентуры, сам попросил!) втянуть себя в ненужную, бессмысленную и заведомо проигрышную словесную баталию? В которой он никогда не был особо силен — но к несчастью, сам был о себе противоположного мнения. В итоге, хитрые сталинские демагоги торжествуют — борьба идей превратилась в клоунаду, где Линник стал главным шутом.