Красные кресты
Шрифт:
— И что теперь? — услышал он иронический, и вместе с тем торжествующий голос Марии.
« — Разумеется, этого следовало ожидать, — подумал шевалье. — Она его будет провоцировать, а он…Нет, тут сам дьявол поработал», — мысленно повторил он.
Мартен обернулся.
— Я атакую этот корабль.
Сказал он это так, словно сообщал, что примет ванну или пообедает.
— Он гораздо скоростнее тех, — добавил Ян, словно поясняя Ричарду. — Это упрощает дело.
Шевалье де Бельмон не сразу понял, о чем речь, но не задавал вопросов, а Мария попросту взорвалась коротким нервным смехом.
— Это будет твоим концом, глупец! — воскликнула
Мартен не отвечал, и больше даже не смотрел на нее; все его внимание теперь поглощал галеон, шедший круто к ветру. Тот быстро приближался, и Ян подумал, что там должен быть умелый капитан и хорошая команда, раз они умеют так ловко лавировать.
Он все равно легко мог от них уйти, если бы захотел. Мог попросту перебрасопить реи, развернуться на северо-запад и уйти с попутным ветром, прежде чем обе каравеллы успеют приблизиться на дистанцию прицельного огня. Но тогда он отдалился бы от быстроходного галеона, а это вовсе не входило в его намерения. Нет, он хотел иметь его вблизи, так близко, чтобы капитан ни на миг не терял «Зефир» из виду.
И вместо того, чтобы дать команду на маневр, которого ждал Ричард, он повернул корабль влево, прямо на восток.
«Зефир», поставив все паруса, накрененный тугим дыханием ветра, словно низко кланяясь галеону, на полном ходу описал дугу на безопасном расстоянии от лавирующего испанца и, оставляя его несколько левее за кормой, помчался в бейдевинд.
И хотя в результате этого скорость его несколько упала, испанский галеон начал все больше отставать. Бельмон заметил, что там перекладывают реи на противоположный галс, и у него снова промелькнула мысль, что Ян тем самым получает новую возможность уйти в открытое море. Но в ту же самую минуту Мартен отдал приказ подтянуть несколько парусов к реям на гитовах и гординях, и «Зефир» ещё сбавил ход.
Теперь наконец оба корабля плыли с одинаковой скоростью, что, казалось, соответствовало желанию Мартена, и вместе с тем пробудило новые сомнения в душе сеньориты де Визелла. Вопреки своим заявлениям корсар избегал битвы; он бежал, стараясь приблизиться к берегами Франции!
Она подумала, что он наверняка собирается укрыться под охраной орудий Ля Рошели и что в спускавшейся тьме ночи это может ему удаться. Мария испытывала противоречивые чувства: и триумфа, и боли, и разочарования.
— Вижу, ты не торопишься взяться за дело, — заметила она, став перед ним на кормовой палубе.
— Нет, — рассеянно ответил он. — Некуда спешить.
Капитан испанского галеона «Сант Яго» не питал особых подозрений в отношении небольшого чужеземного парусника, который одиноко плыл в южном направлении так далеко от берегов Франции. Инструкции, им полученные, не предусматривали даже задержания таких судов, и лишь сигнал флагмана эскадры склонил его к перемене курса. Его начальник явно желал, чтобы капитан присмотрелся поближе к этому стройному суденышку, а может быть хотел заодно напомнить тамошнему шкиперу, что в Бискайе как и везде поблизости от Пиренейского полуострова господствует флот католического монарха, которому всем прочим флагам надлежит салютовать.
Но небольшой корабль с необычно высокими мачтами и невиданным парусным вооружением не только не стал салютовать своим странным черным флагом, на котором золотился какой — то зверь или дракон, но и повел себя совершенно не так, как ожидали на «Сант Яго». Его резкий поворот под всеми парусами, по оценке капитана галеона весьма рискованный,
Капитан галеона уже не мог связаться со своим флагманом, поскольку обе каравеллы остались далеко позади, где-то в ослепительном сиянии спускавшегося все ниже над Атлантикой солнца. Он даже не знал, плывут ли они следом; полагал только, что и тем капитанам маневр корабля под черным флагом должен был показаться подозрительным, откуда вытекало, что они должны постараться догнать его и задержать. К тому же он знал, что чужой корабль много меньше «Сант Яго», и рассчитывал, что на нем не может быть больше пятнадцати орудий. А потому предвидел, что чужак не будет защищаться и капитулирует, как только окажется в пределах досягаемости орудий галеона.
Но уже очень скоро он понял, что погоня превратилась в состязание между «Сант Яго»и надвигавшейся ночью; чужой корабль незначительно, но непрерывно изменял курс с восточного на восточно — юго — восточный, все сильнее забирая боковой ветер, а галеону оставалось только следовать его примеру, что всегда труднее и дольше. На западе солнце перевалило полосу фиолетовых туч и теперь озаряло их снизу багровыми отблесками, наполняя ослепительным светом полосу неба между ними и меркнущим морем. На востоке и юге тоже громоздились темные тучи, и, казалось, мрак стекал с них на воду, которая все темнела. Корабль с высокими мачтами и розовеющими парусами выглядел при этом освещении экзотической бабочкой, летящей в объятия ночи. Едва в миле за ним мчался галеон, хотя ночь казалась быстрее.
Через два часа после начала погони солнце скрылось и лишь ещё несколько минут узкая полоска горизонта словно крица раскаленного железа багровела под спускавшейся с небес завесой мрака, пока не остыла совсем и не слилась с гладью моря. В небесах блеснули звезды.
«Зефир» плыл под зарифленными парусами, не меняя курса, лишь перебросив реи на бакштаг, а «Сант Яго» поспешал за ним, все ещё примерно в миле позади.
Можно было потерять всякое терпение и утратить надежду на успех погони, но капитан галеона прекращать её не собирался.
« — Мы можем наткнуться на другой наш корабль, — думал он, — можем загнать этого бродягу ближе к суше, где он уже не сможет свободно маневрировать, а тогда открыть огонь, чтобы привлечь внимание патрулирующих там фрегатов; может произойти нечто непредвиденное, что нам облегчит поимку этого пикаро. Нет, я не поверну назад, видя его перед носом. Ему не уйти, хотя бы пришлось гнаться за ним до самого утра. Мы уже давно миновали Ля Рошель и устье Жиронды; если бы он там хотел искать убежища, то на повороте я мог бы отрезать ему путь. Теперь у него уже нет выбора: остается только бегство на юг, где рано или поздно суша преградит ему дорогу, если прежде мы не встретим наших кораблей. Он в ловушке, и я контролирую его маневры; все, что он может сделать, ясно наперед, потому пока нельзя терять его из виду, и только.»