Красные нити
Шрифт:
— Мы так же знаем, — холодно продолжил Евсей Карабанов, — что на ноже кровь вашей гражданской супруги.
Сильвестр почувствовал, что потеет. Ему становилось душно. Дыхание сбилось, живот свело нервными спазмами.
Слишком быстро. Слишком быстро для обычного, тривиального следствия. Так не бывает… Его мозг напряженно и быстро соображал. Он пристально вглядывался в глаза Евсея Карабанова.
— Наверное, думаете как мы вообще что-то смогли узнать? — победно улыбнулся Карабанов. — Не буду скрывать. Мы получили анонимный звонок. Звонивший…
Он поднял взгляд на Нифонта,
— Представился Нифонтом Олсуфьевом.
— Это ложь! — гневно вскричал начальник охраны «МостИнвест». — Я никуда не звонил!
— Мы знаем, что это были не вы. — кивнул Евсей, и перестал улыбаться. — Вот только звонивший сообщил, что ваш босс собрался убить свою супругу за измену… И каково же было мое удивление, когда мои люди действительно обнаружили на месте преступления кровь, окровавленный нож, следы машины и…
Он оглянулся на лейтенанта Самоедова. Тот достал что-то из кармана и бросил капитану.
С торжествующим видом Карабанов положил на стол ключи от машины Сильвестра.
— Это ключи от вашего внедорожника. — объявил он. — Если не ошибаюсь, от Range Rover-a… V8 Supercharged в оригинальном тюнинге от самого дорого тюнинг-ателье Москвы.
Карабанов вздохнул.
— Вы бы хоть на ключах не делали платиновую инкрустацию и гравировку… — капитан Карабанов с издевательским сожалением покачал головой. — Беда всех дорогих вещей в их очевидной узнаваемости.
Он хмыкнул, и развел руками.
— Из всего выше сказанного, и ввиду наличия неопровержимых доказательств у меня к вам теперь один вопрос: где вы спрятали тело Людмилы Елизаровой?
Сильвестр, пряча злость, ухмыльнулся.
— Я её не убивал.
— Вот как? — вскинул брови капитан. — А как же кровь на ноже?
— Мы поссорились.
— И как часто ваши ссоры заканчивались поножовщиной?! — повысил голос капитан Карабанов.
Судя по наглому поведению капитана, он явно не опасался расправы со стороны семьи Гольшанских. А раз так, значит за его спиной стоит кто-то как минимум не менее могущественный. Сильвестр окончательно убедился, что следователи кем-то подосланы. Значит ли это, что Людмила жива и успела добраться до «нужных людей»?
— Так что вы скажете, господин Гольшанский? — прервал затянувшееся молчание капитан Карабанов.
Сильвестр открыл рот, чтобы высказать только что, на ходу придуманную версию. Но тут в дверь спальни Гольшанского постучали, и заглянувший внутрь полицейский в униформе бросил:
— Товарищ капитан…
— Что-то нашли, сержант? — спросил капитан.
— Так точно, но… не то, что вы ожидали, товарищ капитан. — несколько смущенно проговорил сержант.
На дворе, примерно в двухсот метрах от особняка Гольшанских, группа полицейских окружила неряшливо раскопанную яму. Чуть в стороне сбились в кучу несколько слуг и охранников. Сильвестр окинул их мрачным и презрительным взглядом. Жалкие крысы! Пришли поглазеть Событие! Полюбоваться, как арестовывают человека, который дал им работу! Человека, который исправно и щедро платит им!.. Трусливые и завистливые ничтожества! Все они! Эти нищие, ни на что не способные насекомые!
Гольшанский, в сопровождении Нифонта,
— Мы нашли в земле вентиляционные отверстия, — торопливо и нервно объяснял сержант, что позвал следователей, — Начали копать, а там… судя по всему это какой-то погреб… Потайной…
Сильвестр скривился, слушая полицейского.
Гольшанский не мог понять, о чем говорит этот сопляк. Какой ещё потайной погреб на его территории! Но, когда они подошли к разбросанным кучам земли, и заглянули внутрь, Сильвестр почувствовал глубокий, пронзающий укол в сердце.
— «Нашли»-подумал он. — «Чёрт бы их побрал! Они нашли!»
В яме, которую раскопали полицейские обнаружилось узкое, маленькое помещение с дощатыми стенами. Здесь стоял небольшой стол, стул рядом и десятка полтора маленьких манекенов на металлических стойках. Все манекены были облачены в разную одежду. В куртки, шапочки и шарфики. Из отдельного ящика пузатый полицейский с усами вытряхивал на снег ботинки, кроссовки и туфли. Вся обувь была не больше тридцатого-тридцать второго размера.
Сильвестр тяжело сглотнул. Нифонт сдавленно кашлянул в кулак. Лейтенанты Самоедов и Тамаридзе с ошарашенными лицами переглянулись, а затем медленно обернулись на Сильвестра. На лицах обоих следователей замерло выражение изумления и отвращения. Стоящие возле ямы полицейские тоже поглядывали на Сильвестра с угрюмой молчаливостью.
А Гольшанский, созерцая груду детской обуви на снегу, и детские манекены внизу, в погребе, пытался справится с приступами подступающей тошноты.
Евсей Карабанов присел на корточки, аккуратно взял два разных ботинка одной рукой. Затем достал мобильный телефон, что-то быстро пролистал большим пальцем левой руки. Хмыкнув, он повернулся к Сильвестру. С самодовольным видом Евсей показал ему экран своего смартфона. Там были фотографии двух девочек лет шести-семи.
— Это обувь, — Карабанов поднял в руке два ботиночка, — принадлежала Дарье Прокоповой и Полине Горшковой.
Карабанов сделал паузу, и прибавил со злым ехидством.
— Это обувь девочек, которые были убиты четыре года назад.
Теперь уже все — и полицейские, и слуги, и охрана — со смесью ужаса, изумления и презрительного осуждения глядели на Сильвестра Гольшанского.
— Гражданин Гольшанский, — Карабанов подошел к Сильвестру вплотную, заглянув в его глаза, — вы арестованы. Вы подозреваетесь в убийстве Людмилы Елизаровой, Дарьи Прокоповой, Полины Горшковой… и всех остальных жертв… Сумеречного Портного.
Сильвестр лишь криво усмехнулся. За его спиной сдавленно вскрикнула одна из служанок.
— Самоедов! — не отводя испепеляющего взгляда от Сильвестра, вскрикнул Карабанов.
— Товарищ капитан?.. — с готовностью спросил лейтенант.
— Наручники! — скомандовал Карабанов.
— Что?! Какие наручники?! — рассерженно запротестовал Нифонт. — Вы не имеете права!
Он попытался оттеснить Карабанова, но тот схватил его за руку, ловко скрутил, и подсек правое колено ударом ноги. Нифонт грузно, плашмя рухнул в снег. Карабанов достал пистолет, передернул затвор, и наставил оружие на Нифонта.