Красные полковники. Дилогия
Шрифт:
— Колька, это мой старший, — пояснил Геннадий для Сахно, — в этом году в школу пойдет.
— Ты это к чему? — не понял Александр.
— А может, ну ее, эту пьянку?
В комнате повисла тишина. Александр Юрьевич молча переводил взгляд с Гольдштейна на братьев. Конечно, они все были объединены одним делом, можно сказать — намертво повязаны. В конце концов, ведь клятву давали на полном серьезе, отлично понимая, к чему может привести это открытие. И никого другого привлечь нельзя. Чем больше людей будет знать, тем сложнее сохранить в секрете. Но вот у него с Геной семьи, Виктор один, Гришка, можно считать, тоже.
— Есть
— Да, — согласился тот, — с этого аппарата, боюсь, много не вытянешь.
— Тогда поехали ко мне на дачу. Бери, Гена, своих, и покатили. Места на всех хватит. Детям там раздолье. Для нас же — банька, озеро, шашлычок под водочку… Отдохнем несколько денечков, о делах наших скорбных поговорим, — Александр явно цитировал фразу из какого-то старого фильма.
— А Интернет? — немедленно вопросил Гришка.
— Молодой человек, у нас на дворе XXI век. Сети третьего поколения туда отлично дотягиваются. Чего изволите — «МегаФон», «МТС» или «Вымпелком»?
* * *
Не сказать, что Наталья так уж была рада гостям. Раньше ее Саша никогда никого сюда не привозил. А тут вдруг совершенно незнакомые люди. Да еще и с детьми. Хотя ее младшим компания явно не помешает. В их возрасте — мальчишки были погодками, Женечке девять лет, Левушке, названному в честь деда, восемь — общество себе подобных требуется постоянно. Коля Кононов с ними сыграется. Вот его сестренка все время за мамкину юбку держится. Юбочка-то — Наташа мысленно нахмурилась — довольно короткая. Красивые ноги открыты практически до середины бедер. Наталья автоматически попыталась себя сравнить с Еленой, женой Кононова-старшего, и с удовлетворением отметила, что, несмотря на десяток лет разницы — увы, не в ее пользу — сама она смотрится ничуть не хуже. О, а Верка-то, Верка! Сразу принялась глазки строить этому длинному студенту. В кого только такая оторва? Избаловал ее дед подарками.
Что-то Сашка уж больно радушен с гостями. Они для мужа, без сомнения, уже свои. И уверенности в нем стало заметно больше в последнее время. Хотя и жалуется, что дела фирмы идут отнюдь не блестяще. Что-то в его жизни она, похоже, пропустила. Не к добру это, ох, не к добру. Ничего, хотя Наталья никогда не любила влезать в дела супруга, но здесь необходимо разобраться, и она, конечно, с этим справится. Это в своем бизнесе Сашка главный, а ночью, в постели… Ну не в эту ночь, так в следующую. Куда же он от нее денется?! Впрочем, как и она сама от своего Сашеньки…
* * *
— Что удивительно, комаров почти нет. И это у самого озера. — Гольдштейн сидел на длинной скамье у такого же длинного стола и тянул холодное пиво из высокого хрустального стакана.
— Действительно, мало, — согласился Геннадий, он тоже не мог оторваться от пива, глядя, как Наталья со своей дочерью и его женой Леной втроем сноровисто накрывают круглый стол под навесом для то ли позднего обеда, то ли раннего ужина. Младшие дети были уже давно накормлены и, сидя в маленьких
Гришка сидел у другого конца длинного стола перед раскрытым ноутбуком и пил через трубочку «Спрайт», не забывая время от времени искоса бросать взгляды на Веру. Он почему-то думал, что делает это совершенно незаметно. Старший брат усмехнулся про себя. Девчонка в свои шестнадцать была хороша уже не тем подростковым очарованием, которое так действует на взрослых мужчин, а почти полностью сложившейся женской красотой с ее непередаваемым шармом. В ней уже не было детской угловатости, все что надо достаточно округлилось. Темные тяжелые волосы постоянно спадали на Верино лицо, и она резким движением головы отбрасывала их, демонстрируя всем свои большие карие глаза и какую-то хитрую улыбку.
Сахно принес из дома несколько разнокалиберных бутылок и выставил их на передвижной столик с колесиками.
— Ну что, друзья, за стол?
* * *
— Совершенно не понимаю, как ты собираешься делать деньги до получения нами физического пробоя? — спросил Гольдштейн, с наслаждением выпустив длинную струю сигаретного дыма. Он отвалился от стола с ощущением, что сегодня в него уже ничего не влезет. Пить тоже почему-то уже не хотелось. Хотя он и так никогда много не пил. Разве что намешать себе сока с водочкой?
— Ну, — усмехнулся Александр, тоже затянувшись, — способов много. Например, воспользуемся большевистским лозунгом: «Экспроприация экспроприаторов».
— Это как? — вскинулся от ноутбука Гришка.
— Я правильно понимаю, что через информационный пробой радиоволны проходят свободно?
— Абсолютно в дырдочку, — с усмешкой согласился немного осоловевший от еды и алкоголя Геннадий. Настроение было отличным, но мысли у всех были почему-то не об отдыхе, а о все той же работе.
— Следовательно, мы сможем свободно подключиться к Интернету через вай-фай в другом городе или даже в другой стране, войти в банковскую сеть и, если знаем все реквизиты и пароли счета, сможем перечислить деньги, куда хотим? При этом никто и никогда нас отследить не сумеет? — на лице Сахно играла довольная улыбка.
— А где ты возьмешь эти реквизиты? — спросил Гена, уже сам, кажется, зная ответ на вопрос.
— Берем конкретного подлеца, в паршивой сущности которого мы точно уверены. Нам в принципе все равно, кто это — чиновник, погрязший в коррупции, бандит или, скажем, скурвившийся чин из МВД, крышующий чехов,[2] — Александр после своей службы был по-прежнему ярым врагом чеченских сепаратистов. — Выясняем его номер телефона, находим эту сволочь через пробой и отправляем с нулевой симки эсэмэску.
— Мол, счетик твой в забугорном банке накрылся? — на ходу понял идею Кононов-старший. — Он тут же лезет в Интернет, набирает под нашей видеокамерой все необходимые нам циферки, убеждается в якобы глупой шутке и идет на радостях, что бабки на месте, пить. А мы спокойненько через тот же Интернет снимаем деньги с его счета.
— Ага, и тут же попадаемся, так как отследить, куда были перечислены бабки, существенной проблемы не составит, — ехидненько так прокомментировал Григорий.