Красные полковники. Дилогия

Бриз Илья

— Нет, уже прошло, — делая вид, что все нормально, Женька опять шагнул на Луну. Ну не станет же он признаваться, что испугался этого ощущения падения?

Александр Юрьевич не выразил внешне своего понимания, а просто шагнул за сыновьями. Те, уже забыв обо всех неприятностях, оглядывались в операторской Красного-два. Если бы не меньшая тяжесть, то и понять-то, что они на спутнике Земли, было бы сложно. Обычное рабочее помещение с привычной компьютерной техникой. Вот только…

— Пап, а здесь всегда так воняет? — сморщился Левка.

— Что? — Сахно принюхался, скривился и констатировал: — Экскурсия отменяется. Технические неполадки. Дуйте назад и на озеро, — проводив взглядом огорченных мальчишек, принялся

разбираться.

Черт бы все подрал! Они делают совершеннейшие механизмы из совершеннейших же материалов. Строят настоящие, пусть и небольшие города под землей и на обратной стороне Луны. Запускают спутники на геостационарную орбиту. Работают на фантастических уровнях технологий. А прокалываются на мелочах! Не сработал какой-то клапан в системе откачки фекальных вод нижнего уровня Красного-два, и Александру Юрьевичу, первому нарвавшемуся на неисправность — ну еще бы, при таком-то аромате, — пришлось самому разбираться в схемах прокладки трубопроводов, местах установки насосов и всей остальной технике очистки воды. Хорошо еще, что вся документация была грамотно расположена на сервере лунной базы. Почти два часа ушло на устранение вроде бы мелкой, но досадной неполадки. И все это время Сахно пришлось дышать этими запахами. Включив вентиляцию, Александр Юрьевич прыгнул в свои апартаменты в Красном-один и, на ходу сдирая, как ему показалось, насквозь провонявшую одежду, заскочил в ванную комнату.

От увиденного там у него отвисла челюсть. В большом джакузи, где они с женой достаточно часто отдыхали после бурных ласк, весело плескались его благоверная, старшая дочь и ее жених, причем все они были, в чем мать родила. Верка, заметив отца, взвизгнула, повернулась спиной и, дотянувшись до лежащего на бортике полотенца, поспешила завернуться в него. Сахно непроизвольно отметил красоту дочери. Гришка не особо смутился, но тоже поторопился прикрыть бедра полотенцем. Наталья же, совершенно не стесняясь парня, встала, вылезла из джакузи и, не пряча своего красивого тела от будущего зятя, совершенно спокойно стала вытираться.

— И как это прикажете понимать?! — Сказать, что Александр Юрьевич был возмущен — ничего не сказать! Он просто не въезжал в ситуацию. Его Наташка, смелая до самозабвения в любви, но обычно строгая в соблюдении общепринятых норм морали — полностью обнаженная перед этим молокососом! В голове просто не укладывается!

— Ты собирался помыться? — спокойно — слишком спокойно! — спросила жена. — Прими душ, затем поговорим.

Так быстро Сахно еще не мылся. Он знал свою Наташку и где-то понимал, что случилось что-то очень серьезное. Но… Нет, все равно не понятно. Не лезет ни в какие ворота!

Накинул банный халат и, на ходу вытирая голову полотенцем, почти побежал в спальню. Наталья перед зеркалом, по-прежнему обнаженная, с уже подсушенными волосами укладывала их. Бросила короткий взгляд на мужа и начала рассказывать:

— Я попыталась под Гришиным контролем подключиться к компьютеру. Вера была на подстраховке. Получилось практически сразу. Очень простая процедура, как выяснилось. Это фантастика — возможности получаешь настолько огромные, что не описать. Но мы немного ошиблись. Через портальные комплексы считывания биопотенциалов мозга и компьютеры моя и Гришина память оказались объединены. Даже не знаю, как объяснить, — она запнулась. — Залезть в душу? Вначале я даже не поняла, что происходит. Просто вдруг появились воспоминания того, чего со мной никогда не было. Я с огромным удовольствием начала понимать совершенно не понятные и не очень интересные мне до того вещи: как работает «Радуга-два» и как будет работать третья, какая у меня Верка красивая и какая она, с мужской точки зрения, в постели. Вот в этот-то момент, когда я с диким интересом рылась в его памяти, лихорадочно перескакивая с одного на другое, до

меня вдруг дошло, что парень делает в это самое время точно то же самое — выискивает во всем богатстве моей памяти — а это действительно для него, как и его память для меня, огромное богатство — самые яркие воспоминания. Включая, конечно же, и наши с тобой ночные ласки. Это настолько сильное моральное обнажение… Душа, вывернутая перед ним наизнанку. Впрочем, как и его передо мной. Уж и не знаю, как тебе объяснить… После этого стесняться своего тела перед парнем становится как-то глупо. После того как он прошелся по моей памяти без каких-либо ограничений… Мы разорвали связь, — она замолчала.

Сахно смотрел на жену и все еще не понимал.

— Но, как бы странно это тебе ни казалось сейчас, — Наталья опять начала рассказывать, — я многому у Григория научилась и, главное, поняла, как он до самозабвения любит нашу дочь. Немного, наверное, сумбурно объясняю? — она повернулась от зеркала и посмотрела мужу в глаза. А он… Он вдруг понял, что его Наташка никогда даже в мыслях ему не изменяла и не изменит. — Теперь я знаю, как программно поставить фильтры, довольно жестко ограничив допуск к моей памяти любого другого при подобном подключении. Я теперь ведь очень не слабый программист — подхватила от Гришеньки умения. Его талантов в этой области у меня, впрочем, нет, но более-менее соображаю. И определенные навыки здесь, — тычок пальцем в высокий лоб, — уже имеются. Это… Это слишком большая нагрузка, чтобы пускать к себе в голову постороннего человека. У нас у всех были, есть и будут разные моменты в жизни, которые нельзя доверить совсем никому. Разве что, — она вдруг озорно улыбнулась, — есть только один человек на всей Земле, кому я могу позволить забраться к себе в голову без каких-либо фильтров.

Он, кажется, начал понимать:

— Совсем без фильтров?

— Тебе есть, что от меня скрывать? — голос жены вдруг стал жестким.

Пауза начала затягиваться, когда он поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза:

— Есть. Есть чего стыдился и стыжусь сейчас. Впрочем, думаю, ты поймешь и простишь — это было еще до нашего знакомства. Но вот кое-что другое… Просто очень тяжелые вещи. Иногда я сам пытаюсь это забыть. Понимаешь, мы же с Колей тогда не только мафиозные кланы меж собой лбами сталкивали. Сами тоже очень много раз на курок нажимали.

— Как будто я не знаю. Ты не стал от этого для меня хуже. Немного другим — да, но не хуже. А вот лучше тебя понимать мне хотелось всегда.

Она помолчала, глядя мужу в глаза. Потом, что-то вспомнив, добавила:

— Только учти, это довольно приличная нагрузка. Устаешь моментально. Потому и решили расслабиться в джакузи.

— Даже так?

Она только согласно покивала головой, все так же, не отрывая взгляда.

— А ты сама-то выдержишь? — забеспокоился Сахно.

— Вполне. Уже почти отошла. Только в сон немного тянет. Впрочем, желание перебарщивает. Это плюс ко всему еще и очень большое удовольствие, в чем-то может быть сродни сексуальному.

— Заинтриговала. Когда? Где?

— Здесь и сейчас. Необходимые изменения в твой персональный интерфейс я уже внесла, — она на секунду напряглась. Взгляд стал немного отстраненным. Потом хмыкнула: — У Гришки с Верочкой сейчас такой траффик между их комплексами был — целых восемнадцать секунд. Теперь уже спят.

— Ты их видишь? — поинтересовался Александр Юрьевич.

— Зачем? Вполне достаточно логов с контрольной аппаратуры. Ответственность за здоровье Красных полковников с меня никто не снимал, — она опять чуть напряглась. — Надюшка ворочается — скоро проснется и кушать захочет. Успеем, — и решительно указала на постель: — Ложись.

Сама тоже легла рядом и положила на его лицо свою крепкую, но такую ласковую сейчас ладонь хирурга:

— Первый раз глаза лучше закрыть.