Красные шипы
Шрифт:
– Я думал, это то, чего ты хотела.
– Может быть, это то, чего ты хочешь.
Его глаза блуждают по мне с нарочитой медлительностью.
– Мы хотим одного и того же.
– Я не хочу отмахиваться от всего, что произошло, как будто это… это...
– Фантазия? Табу?
– Как будто это ничего не значит, - выдыхаю я, шмыгая носом.
– Это определенно не пустяк.
– Тогда веди себя соответственно. Говори об этом. Не заставляй меня гадать, не сошла ли я с ума и не следует ли мне обратиться в психиатрическую
Его челюсть напрягается, и я думаю, что он скажет, что это именно то, что я должна сделать, но морщинки вокруг его глаз разглаживаются.
– Тебе не нужен психиатр только потому, что ты другая.
– Тогда что еще мне нужно в этом безумии?
– Кто-то, кто понимает твои потребности и удовлетворяет их.
– Но... то, что мы делаем, - это пиздец.
– Есть вещи и похуже
– А ты не передумал насчет этого? Какие-либо сомнения?
– Я достаточно самоуверен, чтобы признать, что я являюсь аномалией по сравнению с тем, что общество ожидает от нас, и меня это устраивает. Я предпочел бы быть ненормальным, чем вписываться в форму, которая не предназначена для меня.
– Даже если это означает изнасилование кого-то?
– Не кого-то. Тебя.
– Завтра это может быть кто-то другой.
Он качает головой.
– Мы не такие уж обычные люди, Цундэрэ. Я бы не смог найти кого-то, чье безумие соответствует моему.
– Значит, ты бы не ушёл , если бы наткнулись на такого человека?
– Никогда.
Мое дыхание прерывается, и непроизвольная икота покидает меня.
– Как ты можешь быть так уверен?
– Я тот, кем я являюсь. Я не лгу себе, поэтому, когда я говорю, что хочу только тебя. Я абсолютно серьёзен.
– Значит ты застрял со мной?
– Нет. Ты застряла со мной, малышка.
Медленный вздох, смешанный со всхлипом, вырывается из меня.
– Но это... ненормально. Я признаю сексуальное девиантное поведение. Это то, что делает серийных убийц теми, кто они есть, и это отвратительно, извращенно и...
– Больные и извращенные - это всего лишь ярлыки, которыми они пытаются нас сдержать. Мы не серийные убийцы только потому, что нам нравятся сексуальные действия по обоюдному согласию. Мы взрослые люди, которые осознают свои фантазии, и в отличие от трусов, которые только мечтают об этом, мы действительно воплощаем это в жизнь.
– Но что, если это нечто большее? Что, если это только начало дивергентного поведения?
– Почему это проблема?
– Ты можешь причинять людям боль.
– Я не заинтересован в том, чтобы причинять людям боль. Я заинтересован только в том, чтобы причинить боль тебе.
Мое сердце колотится, и все внутри меня, кажется, тает от этого удара. Боже. Я ничего не хочу делать, кроме как позволить ему снова причинять мне боль.
– Может быть, ты уже это сделал.
Он хмурится.
– Ты... не использовала это слово, поэтому я подумал, что ты все еще можешь это
– Я не это имела в виду.
– Я прочищаю горло.
– Ты трахнул меня без презерватива.
– И что? Привет, беременность?
– А, это.
– Да, это. Что бы ты сделал, если бы выстрелил в меня своим отродьем?
– Позаботился об этом, если бы это случилось.
– Почему ты думаешь, что я хочу детей в таком возрасте?
– Это не запланировано, так что если это произойдет, то произойдет.
– Ты серьезно?
– Да.
– Но была бы другая жизнь, за которую нам пришлось бы нести ответственность.
– Да будет так. Почему ты должна превращать это в гребаную проблему ?
– Я не знаю, о, дай мне подумать, может быть, потому что это могло бы случиться? Мы студенты колледжа, Себастьян, и у нас даже нет отношений.
– Да. Ты просто отказываешься признать это и то, какие замечательные родители из нас получились бы, Цундэрэ.
– Сейчас не время для шуток! Внебрачный ребенок вызовет политический скандал в вашей семье.
– Мне было бы наплевать на это.
– Действительно.
– В этом разница между нами, Наоми. Мое внимание сосредоточено исключительно на нас с тобой, но твое внимание рассеяно в другом месте.
– Тебе... действительно было бы не все равно, если бы я забеременела. Это не вопрос, потому что я вижу его ответ громко и ясно в его расслабленных чертах лица.
– Я бы не стал делать из этого гребаную проблему, как это делаешь ты, но теперь, когда ты вбила это мне в голову, мне любопытно увидеть тебя...
– Даже не думай об этом. Я принимаю противозачаточные.
Его лицо становится пустым, как будто он разочарован.
– Тогда ради чего была вся эта драма?
– Презервативы!
– Да, нет. Мне не нравится их использовать, когда я с тобой.
– Ты мог бы заразить меня чем-нибудь, учитывая всех девушек, которых ты трахал.
– Я никогда никого не трахал без защиты.
Я сглатываю.
– Никого?
– Никого, кроме тебя, и я так это и оставлю, - говорит он так, как будто это установленный факт, с которым он не хочет спорить.
– Что касается моей медицинской карты, я пришлю тебе ту, что была у меня на медосмотре перед началом занятий. Это говорит о том, что я здоров и в расцвете сил.
– Я и не сомневалась, - бормочу я.
– Мне нравится причинять тебе боль, а тебе нравится, когда тебе причиняют боль и это не делает нас больными людьми.
– Почему?
– бормочу я.
– Почему что?
– Почему тебе нравится причинять мне боль?
– Потому что, когда я это делаю, ты сражаешься, и подчинение тебе уменьшает мою потребность в насилии.
– Даже когда я говорю тебе "нет" и умоляю тебя остановиться?
– Особенно тогда.
Его голос не меняется, но его слова как будто касаются темного уголка моей груди.