Красные шипы

Кент Рина

Похоже, дополнительных тренировок, которые я заставлял его проводить в последнее время в отместку, оказалось недостаточно.

Мне нужно улучшить свою игру

Джош высовывает язык — который скоро будет отрезан — и облизывает губы.

– Это должен был быть я.

– Ты говоришь это так, как будто у тебя когда-либо был шанс.

Я подхожу к Наоми и незаметно обнимаю ее за поясницу. Ее розовые губы медленно приоткрываются, и я наслаждаюсь дрожью, которая охватывает ее тело, когда я глажу ее обнаженную кожу большим пальцем.

Но я недолго

смотрю на нее. Если бы я это сделал, я бы хотел сорвать с нее эту штуку здесь и сейчас, и тогда мне нужно было бы поставить этого ублюдка Джоша — и всех, у кого есть подобные мысли — на их гребаное место.

Поэтому я фиксирую его своим нейтральным выражением лица, которое пугает людей.

– Ты думаешь, что ты ей подходишь?

Он издает нервный смешок, на который никто не отвечает.

– Послушай, капитан. Я просто пошутил, чувак.

– Ты не шутил. Я видел блеск в твоих глазах, когда ты облизывал губы, разглядывая ее декольте. Сделаешь это еще раз, и я воткну твои зубы в затылок, а затем использую их, чтобы оторвать твои яйца от твоего члена.

Коллективный вздох эхом разносится в воздухе, а затем следует множество прочищающихся глотков.

Они не знают меня как человека, который угрожает. В прошлом я этого не делал, потому что в этом не было необходимости. Я просто делал что-то на заднем плане, будь то с помощью манипуляций или тайных случаев насилия, которые мне могли сойти с рук. Но мне пришлось поставить ублюдка Джоша на место, чтобы он больше не смотрел в ее сторону.

Наоми застывает рядом со мной, но продолжает молчать. Это Оуэн толкает меня локтем и шепчет-шипит:

– Какого хрена. Что это было?

Я игнорирую его, все еще направляя всю свою враждебность на Джоша.

– Это, блядь, ясно или мне нужно начать действовать в ответ на эти угрозы?

– Иди веди себя как пещерный человек в каком- нибудь другом месте.
– огрызается Наоми и толкает меня локтем.

Это достаточно жестко и неожиданно, чтобы моя хватка ослабла у нее на спиной.

Ее щеки раскраснелись, а шаги резкие и неумеренные, когда она проталкивается сквозь толпу.

Я хватаю Джоша за воротник рубашки, и его глаза расширяются, когда я шепчу:

– В следующий раз, когда ты посмотришь на то, что принадлежит мне, или будешь болтать без умолку, это будет твоя последняя вечеринка. Береги свою гребаную задницу.

Я отталкиваю его и игнорирую протесты Оуэна и застенчивую улыбку Рейны, следуя по пути, который выбрала Наоми.

Толпа людей настолько велика, что найти ее невозможно. Даже когда, должно быть, трудно бегать в ее скудной одежде.Я делаю целый круг, прежде чем мои мысли устремляются в противоположном направлении.

Я буду преследовать ее, но не через толпу.Достав свой телефон, я набираю текст.

Себастьян: Обойди бассейн и иди в западное крыло.

Галочка, указывающая на то, что она прочитала мое сообщение, появляется немедленно. Ее ответ возвращается через секунду, и я почти могу представить ее язвительный

тон, если бы она произнесла эти слова.

Наоми: Ты не можешь обращаться со мной как с куском мяса на глазах у всех, ты гребаный мудак.

Себастьян: Он был проблемой, и я должен был позаботиться об этом.

Наоми: Будучи пещерным человеком?

Себастьян: Если понадобится.

Наоми: Это не так, как должно быть.

Себастьян: Все это не так, как должно быть, малышка. А теперь прекрати превращать это в гребанную проблему и иди туда, куда я тебе сказал. Я буду рвать твою задницу, пока весь кампус не услышит твои крики сегодня вечером.

Может быть, это погасит огонь, который горел во мне с тех пор, как я увидел, как этот ублюдок смотрел на нее. Точки, указывающие на то, что она печатает, появляются и исчезают, а затем появляются снова, прежде чем придет ее ответ.

Наоми: А что, если я не хочу?

Себастьян: Ты явно этого хочешь, иначе ты бы разрушила чары всего лишь одним словом.

Наоми: Ты все еще мудак.

Себастьян: Перестань искушать меня своими препирательствами. А теперь иди. Иди к западному крылу и продолжай идти.

Я сам направляюсь туда, мои шаги длинные и целеустремленные, а дыхание становится глубже в предвкушении охоты.

Дом родителей Оуэна достаточно большой чтобы у них было несколько крыльев. Громкая музыка медленно затихает, когда я выхожу из людного района и крадусь в тени огромного сада. Слабый свет, исходящий от нескольких лампочек, дает мне ограниченный обзор этого места.

Эта часть собственности редко используется семьей Оуэна и используется только тогда, когда им нужно покататься на лошадях в конюшне.

Но мы здесь не для этого.

Звук ржания эхом разносится в воздухе, и вскоре после этого я замечаю красную ткань платья Наоми.

Она идет медленно, ее взгляд бегает, когда она осматривается вокруг. Нет ничего, что я люблю больше, чем это выражение страха и волнения, запечатленное на ее прекрасных чертах. То, как ее губы приоткрываются, а глаза расширяются. Даже ее ноздри слегка раздуваются, но в полумраке этого не видно.

Лошади снова ржут, и Наоми вздрагивает, прижимая руку к груди.

Мой член становится чертовски твердым, когда я крадусь параллельно ей, оставаясь в тени конюшни, чтобы она меня не видела.

Это будет чертовски стоить того, когда я, наконец, наброшусь на нее, затем повалю на землю и возьму ее, как пещерного человека, которым она меня описала.

Свет ее телефона бросает отсвет на ее лицо, когда она печатает негнущимися пальцами, ее взгляд меняется при малейших звуках.

Вскоре после этого мой телефон вибрирует.