Красные скалы английской Ривьеры
Шрифт:
– У меня академические три месяца на дипломную работу, – ответила Эйлин.
– Вот и хорошо. Увидимся, так сказать, в нерабочей обстановке.
– Обязательно.
– Кстати, слухи у нас быстро распространяются. Про тебя уже ребята спрашивали. И Хью и Лора. Надо бы собраться. Повеселиться, как когда-то.
– Конечно. Соберемся. Как все?
– Сама увидишь. Хью здесь в баре работает. Он скоро заступает. Сара теперь столичная штучка. Домой почти не приезжает. А Эмма, если тебе нужен хороший, недорогой тур, – она устроит.
– Знаю, знаю. Видела ее страницу
– Кто еще тебя интересует?
– Лора. Сестра Лиз. Как она? – задала Эйлин свой главный вопрос.
– Ты разве не знаешь? Она у нас теперь опасный человек. С ней лучше не ссориться. – Эйлин в удивлении подняла бровь. Аманда, глядя на нее, весело рассмеялась: – Она выучилась на фармацевта. Работает в аптеке на Хай-стрит. В той, что напротив лавки ее отца. Так сказать, «яблочко от яблоньки», но не в том смысле, а в том, что по соседству.
– Понятно.
Аманда пододвинула к Эйлин ламинированный листок с меню, сняла стаканы с подноса и прижала его под мышкой. Левой рукой достала блокнот, а правой, как фокусник, откуда-то из-за уха выдернула тонкую палочку карандаша.
Эйлин и не заглянула в меню, а Оливия пробежала глазами правую колонку цифр, отметила для себя цены и подняла глаза на официантку:
– Мне спагетти «Карбонара».
– А мне рыбу с картошкой.
– Треску или хек?
– Треску.
Как только Аманда отошла от их столика, Оливия вся преобразилась:
– Я тут еще раз пораскинула мозгами, и у меня возникла такая версия – Том и Лиз уехали отсюда из паба пять лет назад вместе.
– И?..
– Я думаю, они планировали побег.
– Побег? Ты случайно не знаешь, где сейчас проживает отец Тома, Давид Смит?
– Понятия не имею. А что? Он нам интересен?
– Слышала, что он, как и Билл Барлоу, был довольно суровым отцом.
– Да, – Оливия согласно кивнула и, не переливая пиво в стакан, по-американски отхлебнула прямо из бутылочки. – В том смысле, что воспитывал Тома в строгости. Там какая-то темная история о смерти их другого ребенка.
– У Тома был брат? – удивилась Эйлин.
– Да. Младший, но он умер в детстве. Не то утонул в ванне, не то упал с дерева и сломал шею. Не знаю.
– Неудивительно, что Рейчел так тяжело воспринимает всяческие вопросы. – Эйлин в задумчивости покачивала свой бокал.
– Неудивительно. Но ходят слухи, а ты знаешь, что моя профессия держится на сборе информации и слухов. Так вот, ходят слухи, что Давид все время винил старшего сына за то, что тот не доглядел. Хотя какой спрос с ребенка. Томасу самому не было и семи.
– То есть ты хочешь сказать, что оба, Лиз и Том, были так затюканы своими отцами, что решили свалить?
– Да. Именно это я и пытаюсь пропихнуть в твою ученую голову. Но что-то пошло не так. Возможно, они поссорились и он ее ударил – отсюда кровь. Потом помирились. Возможно, решили вместе уйти из жизни и спрыгнули с обрыва. Ее тело просто не нашли.
– Погоди. Что значит «вместе спрыгнули с обрыва»? – не унималась Эйлин. – Он же в тот вечер пошел домой. Рейчел это подтвердила. В воскресенье его допрашивали, а где была Лиз? Она
– Нет, это первое, что полиция проверяла.
– То есть они поставили машину у одной гостиницы, а сами пошли в другую?
– Нет. Полиция проверяла все отели вдоль набережной.
– Тогда где она его ждала? До вторника, чтобы вместе спрыгнуть в море с высоты? – Эйлин не могла скрыть своего сарказма.
– Почему его? Может быть, еще кого-то. Ты же сама говорила, что у нее был «взрослый мужик». Может, из-за этого и поссорились?
– То есть Том оставил ее ждать другого мужика, а сам поперся домой. – Эйлин с сожалением покачала головой. – Вернулся уже во вторник, и тут-то они и спрыгнули вместе с обрыва. Как-то все не стыкуется. Похоже, подруга, ты перемудрила в своих размышлениях.
– Твоя версия?
– Уверена, Том тут ни при чем.
– Опасная уверенность, – привычно огрызнулась Оливия, почувствовав, что подруга права и кусочки пазла в ее версии никак не хотят стыковаться.
– Опасная, но необходимая для адвоката, – мягко возразила ей Эйлин.
– Тогда рассказывай. На чем строишь свое предположение? Что накопала?
– Да ничего конкретного. Пытаюсь рассортировать версии.
– Давай версии.
– Если принять основную, то получается, что Том убил Лиз. Допустим, из ревности. Возможно, ты права – они повздорили. Дело дошло до рукоприкладства, и он случайно во время ссоры ее толкнул, или пырнул, или ударил так, что она умерла. Рана явно была открытой – иначе откуда кровь? Том где-то спрятал труп. По версии полиции, вернее, по предсмертной СМС, которую Том послал матери, он не выдержал гнета вины и прыгнул в море с обрыва.
– Ну, это «официальная» версия. Теперь давай свою. – Оливия еще раз пригубила пиво и скривила лицо. – Редкостная гадость этот безалкоголь. С таким же успехом можно было просто кислой воды заказать.
Эйлин оставила замечание подруги без ответа.
– Следующей в моем списке идет такая версия. Кто-то, нам неизвестный, по причине, тоже нам неизвестной, убил Лиз. Факт того, что в машине обнаружены пальцы Тома, не имеет значения. Он часто с ней ездил, естественно, его отпечатки везде: и на ручках дверец, и на крышке бардачка, и на руле. Да. Есть еще следы ее крови на воротнике его куртки, но в этом случае можно предположить, что ему ее подкинули либо до его самоубийства, либо после добавили к вещам, найденным на склоне обрыва. Это не важно. Важно, что убийца до сих пор на свободе.
– Да. Но при этом, обрати внимание, он на свободе уже пять лет. Больше никаких подобных этому убийств в городе не случилось. Говорит ли это о том, что все-таки Том причастен? Или Том вообще никакого отношения к делу не имеет, а покончил с собой из-за того, что на него повесили дело и полиция его жестко прессовала?
– Оливия, у тебя профессиональный пунктик. Тебе обязательно нужно обвинить полицию. Не хочу сказать, что они там все белые и пушистые, но они работают с фактами, а мы с тобой пока что работаем с гипотезами.