Красные звезды. Полная трилогия
Шрифт:
– Конечно, – заверил капитан первого ранга, – однако только на встречных курсах.
– Ну и бейте их на встречных. Сколько у нас пятиступенчатых?
– Ни одной. В полной готовности только три с четырьмя ступенями – кто мог знать? Но до двухсот и даже более километров они достанут.
– Ну, что же. Все собранные контейнеры сбрасывайте в воду. Пусть плавают вертикально, готовые к пуску. Это, как я понимаю, освободит платформу для сборки следующих?
– Так точно.
– Вот и действуйте, пусть дело будет на потоке. Надеюсь, общего запаса «Прибоев» хватит, не будут же янки, в самом деле, запускать эти спутники десятками? А родная партия, я уверен, простит нам перерасход.
21. Контроль и учет развитого
Беда была все та же – «молочный туман» (МТ) мешал отработанным на учениях методам ведения боевых действий. Помехи и срывы связи, а также отсутствие визуальной видимости вынуждали пилотов бомбардировщиков задействовать собственные радиолокационные установки, а это выдавало их присутствие с потрохами. По ним сразу же начинали действовать бортовые зенитно-ракетные системы и прочие средства активной оборонительной стратегии.
Но кроме этих, так сказать, штатно допустимых трудностей, хватало и других. Вот, например, полная непонятность для оружейников: какого черта на новехонькие «Хорнеты» нужно было цеплять вместо милых сердцу и машинам дальнобойных «Гарпунов» практически снятые с вооружения, близко разящие «Мейверики»? Ведь их применение вынуждает пилотов идти на необоснованный риск. Объяснение, в принципе, очень простое, но лежит оно в другой от тактики плоскости, даже в двух одновременно. Объяснение: именно потому, что «Мейверики» списаны, их и можно применять. А почему же все-таки можно? А потому, что их можно применять без счета. И здесь не экономика виновата, вернее, не только она одна, – виноват подлый буржуазно-демократический учет, за каждую паршивую миллионодолларовую железяку нужно рано или поздно отчитываться перед налогоплательщиками. Как тут воевать с размахом? Ведь война-то идет тайная, и мало того – к тайным войнам мы уже попривыкли за время загнивающей и конечной стадии капитализма – она еще и ведется с таинственным потусторонним противником. Как о нем Конгрессу родному доложить? Как растраченные «Гарпуны» да АЛКМы объяснить? То-то.
А другая плоскость – в психологии человеческой, даже военной. Может, повезет летчикам тем и удастся им супостата пиратствующего уложить на лопатки экономно списанными методами, дорогих новехоньких ракеток не истратив? А уж за топливо авиационное как-нибудь отчитаемся, его что в мирное, что в военное времечко, один черт, много уходит. Конечно, и «Гарпуны» применять придется, грифом секретности прикроем в случае чего, но все же десяток-другой прикрыть несколько легче, чем сотню, согласитесь?
Что есть война? Бездна противоречий в апофеозе! И только так.
22. Опасности моря
Чем высокоорганизованное общественное животное – «человек разумный» – отличается от низкоорганизованных братьев меньших? Кроме всего прочего, желанием рисковать своей жизнью ради абстрактных, перспективно-неясных целей. А еще оно отличается громадной пластичностью психики, в частности уникальным привыканием к опасности. Сейчас команда «Юмткебла» в который раз доказывала своим поведением эти известные всем аксиомы. Вот уже несколько часов они находились внутри вражеского боевого ордена. На жидкокристаллическом индикаторе с долгосрочной памятью корабли противника плотными жирными пятнами обступали их нулевую метку со всех сторон. До некоторых из них было попросту рукой подать – два-три километра. Где-то над головой периодически рвали воздух остроносые «МиГи», заходящие на посадку. Вся команда «Юмткебла» уже настолько притерпелась к своей невидимости, что больше опасалась, как бы какой-нибудь советский эсминец, совершая плановый маневр, нечаянно не протаранил их корму, чем целенаправленного нападения русских. Еще, конечно, они невольно замирали, когда на мгновение включался радар кругового обзора – плоская фазированная решетка на верхней палубе. Их вздох, разумеется, длился в тысячу раз дольше, чем огибание импульсом горизонта, но от переживаний деться было
Вот уже около суток Ричард Дейн успешно изображал из себя «большую шишку» – специалиста по разведывательным операциям в тылу врага. Например, сейчас они вели с капитаном этого удивительного корабля разговор, суть которого была наверняка засекречена для многих из команды «Юмткебла».
– Значит, – задумчиво тыкал пальцем в дисплей Ричард, – вот это два авианосца – большой и маленький, а это – что-то тоже большое – нечто другое, да?
– Я бы предположил, что это линкор, – пояснял капитан судна младшему по званию, но, по его мнению, явно старшему по должности «эксперту». – Честно предположил бы, если бы не знал, что в мире их давно не существует. Может, какой-нибудь ракетный крейсер.
– Типа «Кирова»?
– Пожалуй, поболее.
– Большой атомный крейсер нового типа, да?
– Нет, не атомный, – снова осторожно поправил «эксперта» капитан третьего ранга, – видите, какую засветку он дает в инфракрасном? Две трубы.
– А… – «эксперт» почесал затылок. – Ладно, а вот это что по-вашему?
– Я сам хотел у вас спросить. Даже для катеров на подводных крыльях невероятно быстро движется. Как думаете, лейтенант, может быть, нечто новое, на воздушной подушке?
Ричард Дейн проигнорировал вопрос капитана и сам задал встречный:
– Но, может, все-таки гидросамолет?
– Мне думается, слишком большая метка для этого. Кроме того, до горизонта добрался, но так и не взлетел, видели?
– Видел. У нас все фиксируется?
Лейтенант-коммандер удивленно глянул на Ричарда:
– Понятное дело.
– Господи, а это что? – Дейн чуть не подпрыгнул, глядя на полыхнувший экран.
– Роб, сопровождение! – спокойно распорядился командир корабля.
– Ракета? – предположил Дейн.
– Баллистическая ракета, скорее всего, – пояснил сидящий за дальним пультом офицер. – Старт вертикальный.
– С подводной лодки? – спросил Ричард.
– Акустический пост, что там? – запрашивал, не глядя на Ричарда Дейна, лейтенант-коммандер.
– Мы не прослушивали в этом азимуте подводных шумов, по крайней мере до глубины метров сто, – доложили в наушниках с «акустического».
– Сброс сопровождения!
– Уже сделано, – ответил тот же офицер за спиной. – Не хватало еще из-за этой ракеты «засветиться».
– Однако эти «пираты» вооружены на славу? – то ли спросил, то ли подтрунил капитан «Юмткебла».
– Надо сообщить нашим. Бог знает, куда отправилась эта «птичка», – констатировал Дейн.
– И похоже, только бог знает, что у нее внутри? Так, лейтенант? – снова аккуратно «подколол» командир корабля, оборачиваясь к Ричарду.
– Да, капитан-коммандер, так.
23. Страшные птицы моря
– Что?! – кричал в микрофон начальник АУГ Джедд Галлоуген. Его уши, хоть и уставшие от рева самолетных двигателей, прекрасно все расслышали, но сознание невольно использовало ненужный вопрос для усвоения доложенного «главным разведчиком» эскадры Барни Триселем. И тогда ему повторили сообщение:
– Соединение русских осуществило запуск баллистических ракет. Старт вертикальный…
– Две штуки?
– Да.
– Их цели?
– Пока неясно. Довести параметры возможных орбит? Но поверьте, их пока очень много.
– Сделать мы, конечно, ничего не можем?
– Только предупредить.
– Да. Немедленно оповестите НОРАД.
– Есть, сэр.
Барни Трисель отключился. А адмирал на секунду задумался. Итак, запущены ракеты. Но почему только две? Ведь не с обычной же взрывчаткой эти «малютки»? А если головные части ядерные, тогда почему, опять же, две? Неужели они думают, что после двух залпов ответного «привета» не будет? И не пора ли нам самим задействовать настоящее оружие?