Красным по черному
Шрифт:
— Прям Деточкин из «Берегись автомобиля», — играя желваками, хмыкнул Кривошеин. — Меньше лирики, Олег.
— Это не лирика, товарищ генерал. После самоубийства Профессора и осмотра его квартиры и офиса мы располагаем многими документами кушнарёвско-лобановской «бухгалтерии», которые сейчас анализируются специалистами. Как раз некоторые их предварительные заключения, полученные буквально сегодня, и позволяют сделать подобные выводы. Кроме того, из агентурных источников, мы знаем о существовании некоего глубоко законспирированного и тщательно оберегаемого «друга» Монаха в системе спецструктур. Помимо самого Кушнарёва лично с ним знаком был только Лобанов. В свете последних событий, с большой долей вероятности
Круглов замолчал. Генерал, по привычке глядя в окно, так же беззвучно ожидал продолжения. А не дождавшись, проговорил — вполголоса и странно спокойно:
— Ты хочешь сказать, что теперь, когда это самое царство рухнуло, Белов решил попытаться «прихватизировать» свою наркодолю?
Он повернулся к Олегу.
— Примерно так, — кивнул тот. — Подполковник Никитин тоже считает, что Белову в ФСБ ничего не светит в плане служебного роста — он достиг «потолка». Хотя и чувствует себя там — во всяком случае, чувствовал до последнего времени — достаточно уверенно. Его раздирают комплексы: он поздно родился, не успел вовремя стать полковником, не исключено, что, в результате какого-то непродуманного манёвра, попал в зависимость к Монаху. А сейчас, вдруг, появилась возможность реванша, причём — сразу по всем пунктам! Ещё сегодня ночью я думал, что он хочет просто уничтожить этого загадочного прибалта, о котором вам сообщил Кушнарёв. Но теперь ясно, что он ему нужен живым и невредимым — именно, для осуществления подобного плана «своей игры», как бы фантастически это ни выглядело. Непонятно лишь, зачем было за мной устанавливать наблюдение?
— По дурости, — просто ответил Кривошеин. — Он ведь очень недалёкий, этот Белов. Хотя и хитрый. — Генерал невесело ухмыльнулся. — Поспешил, не утерпел до сегодняшнего утра! А схема простая. Он неназойливо убеждает меня съездить в больницу. Монах… — Кривошеин явно «споткнулся» об это имя, — рассказывает мне о кудеснике из ресторана, найти которого для него сегодня — вопрос вопросов… Я окончательно убеждаюсь в твоей правоте и поручаю тебе его поиск. Белов же следит за тобой и черпает всю информацию у меня, сам оставаясь в тени. В случае успеха, он забирает клиента, не забыв произнести благодарственную речь. Это — первая и главная цель слежки. Ну и, конечно, при условии системного наблюдения, не исключён сбор компрометирующей тебя информации, типа той, что ты ему вчера любезно предоставил наверняка зафисиксированным его агентами фактом общения с твоим «знаменитым» однокашником.
— Который, по всей видимости, этих агентов и умыкнул! Кстати, он является одним из наиболее вероятных преемников Монаха после его смерти. По данным уголовного розыска, вскоре здесь, у нас ожидается большой сход. И согласно нашим агентурным сведениям, Монах всячески форсирует его проведение.
— Да, хорошие дела! Если всё обстоит так, нужно входить в контакт с Управлением собственной безопасности ФСБ. Только с голыми умозаключениями, не подкреплёнными вескими доказательствами, мы этого сделать не можем. Связь сотрудника такого ранга с организованной преступностью — не шуточки…
Кривошеин посмотрел на часы.
— Сейчас восемнадцать тридцать пять. Я сегодня здесь допоздна, так что времени у тебя достаточно. Не успеешь сегодня — значит, завтра, самое позднее в десять утра у меня на столе должен лежать твой рапорт с подробным изложением ситуации.
Он вопросительно взглянул на Круглова.
— Никак нет, — ответил тот. — Там уже начато служебное расследование.
— Добро. — Иван Фёдорович тяжело опустился в своё кресло. — И вот что, сынок. Напиши-ка ещё общую подробную служебную записку, так сказать, с полным описанием существа вопроса — как мы это сейчас проделали.
Он нажал на мигающую кнопку селектора:
— Да!
— Товарищ генерал, — раздался голос его помощника капитана Гусева, — здесь капитан Крылов.
— Пусть войдёт, — Кривошеин сделал знак Олегу задержаться. — И напомните Егорову, что я жду его сводку по «Парамону».
Вошедший в кабинет сотрудник, чуть было не столкнувшийся с Кругловым в дверях, держал в руках пачку фотографий и небольшую кассету.
— На видео удалось снять только самое начало, товарищ генерал, затем пришлось щёлкать фотоаппаратом…
— Не страшно, ограничимся пока фото, — откликнулся Кривошеин. И добавил устало-удручённым тоном: — «Кина» с меня на сегодня хватит, пожалуй… — Он вздохнул. — Докладывайте, капитан!
— Вот, — Крылов разложил часть фотографий на столе. — Как только подполковник Круглов уехал, к его собеседнику подошёл некий субъект и, что-то сказав, вручил ему конверт. Субъект этот наблюдал за вашей беседой, товарищ подполковник, — обратился сотрудник к Олегу, — сидя в машине неподалёку. Затем на этой машине — вот, тут виден её номер — они проехали на улицу Рылеева. Здесь вышли и поднялись, очевидно, в одну из квартир, расположенных в этом доме. Спустя несколько минут, субъект вернулся и почти два часа просидел в машине, несколько раз покидая её для рекогносцировки. Вот тот, кого он ждал. Фотография не очень чёткая, поскольку, выйдя из подъезда, он очень быстро сел в машину, и они почти сразу уехали. Что касается объекта наблюдения, то он больше не появлялся. В результате проверки удалось установить, что здание это имеет чёрный ход с выходом через смежный двор на Манежный переулок. По-видимому, именно этим путём объект и воспользовался.
— Он не мог тебя заметить? — спросил Кривошеин, разглядывая фотографии.
— Никак нет, меня он не видел.
— Это всё?
— Почти, — сказал Крылов и — в ответ на немой вопрос — пояснил:
— Там был ещё один фотограф, товарищ генерал. Вначале я подумал, что вы решили продублировать задание и послали кого-то помимо меня. А когда понял, что ошибся, было уже поздно — он уехал, сделав всего несколько фотографий.
— Давайте подробности, капитан! — сухо приказал Кривошеин…
«Ай, да Саныч, ай, да!.. Это ж надо было умудриться так сразу всё учуять и распознать. Хочешь не хочешь, поверишь в нечистую.»
Уже проходя по родному коридору, Олег заглянул в кабинет оперативников. Как он и ожидал, Свинцов одиноко сидел за своим столом и что-то писал.
— Чем занимаешься?
— Вас жду, товарищ начальник. И, пребывая в этом сладостном ожидании, вот, составил отчёт по сегодняшней командировочке. Теперь спешу написать завещание — вдруг до утра не доживу.
— Трёп оставь здесь и пошли ко мне. Обсудим дела наши суетные да кофейку попьём.
— А спиртика у тебя нет? — спросил Свинцов, вставая и собирая документы. — Желательно — метилового. Под такие дела — в самый раз…
— Миша, я повторяю, что для хохмочек нет ни времени, ни настроения, — устало произнёс Круглов, когда они вошли в его кабинет. — Поэтому — давай, по существу.
— Слушаюсь, — с показным огорчением вздохнул Свинцов, но, не удержавшись, всё-таки ещё спросил: — Хоть присесть позволите? Ноги совсем не держат.
Олег строго взглянул на него и ответил без тени шутки: