Красный Бубен
Шрифт:
Абатуров хотел ответить: Ты, демон тупой, не понимаешь, что Богу не обязательно собирать вокруг себя кучи безмозглых трупов, если он может проявить себя через живых порядочных людей,– но не успел сказать этого, потому что демон взмахнул руками-крыльями, и все вампиры начали подниматься в небо.
Люди растерялись и остолбенели от такого зловещего смертоубийственного шоу. Сотни ходячих трупов взлетали, как воздушные шарики, в темное небо, будто их головы, заместо просроченных мозгов, заполнил летучий газ.
Они поднимались и поднимались, поднимались и поднимались, поднимались и поднимались, поднимались и поднимались, поднимались и поднимались, поднимались
И, поравнявшись с колокольней, они приняли горизонтальное положение, головами в сторону людей. Они выставили свои острые длинные клыки и задрожали, готовые в следующую секунду броситься вперед, как японские камикадзе…
3
Максим Чернов что-то почувствовал. Он не мог объяснить что это, но что-то внутри подсказало, что нужно развернуть самолет и лететь в другое место. Вот она, интуиция, про которую говорил полковник Иншаков. Чернов прямо-таки печенкой чувствовал, что нужно срочно лететь вот по такому-то курсу.
Он развернул самолет и полетел курсом внутреннего голоса.
И не он один почувствовал так. Григорий Дроздов, Алик Хайбулин, Петро Сухофрукт и Роман Битлоз – все летчики эскадрильи тоже почувствовали это.
4
Вампиры ринулись к колокольне с разной скоростью. Одни летели очень быстро. Другие немного помедленнее.
– Не бойтесь, братцы! – крикнул Абатуров. – Не даст им сила церкви до нас добраться. Не пустит она их сюда.
Не слушая Абатурова, Коновалов и Скрепкин уже стреляли в подлетающих упырей. И многие из них вспыхивали на лету и падали вниз, как подбитые утки.
Дед Семен оказался прав только частично. Двух автоматов не хватало, чтобы отбиться от летучего полчища, и многим вампирам удалось долететь до колокольни. Не сбавляя скорости, они кидались вперед и вспыхивали, проходя через защитную для людей, но смертоносную для упырей оболочку святого храма. Те из вампиров, которые летели на низкой скорости, в мгновение ока сгорали, не пройдя сквозь защиту. Но тем, которые летели быстро, все-таки удавалось проскочить через нее. Они вспыхивали и, как бутылки с зажигательной смесью, падали на пол колокольни, ударялись о колокол, обжигали людей.
Снизу доносилась адская музыка:
Комон бейби лайт май файер! Комон бейби лайт май файер! Комон бейби лайт май файер! Фаей-ерр-р!Голос Кохаузена, как будто усиленный микрофонами и динамиками, произнес:
– Наше ослепительное шоу сопровождается выступлением ансамбля адской музыки «Холодные Собаки»!
Один из горящих монстров свалил Абатурова. Одежда деда вспыхнула. Ирина подбежала к нему, ногой спихнула догорающего скелета и накинула на Абатурова куртку. Скрепкин и Коновалов стреляли. Юра Мешалкин бегал по колокольне, колом сбрасывая догорающие останки вниз, и топтал ногами пламя, не давая ему разгореться. Но силы были неравные, люди понимали, что долго не продержатся. Вампиры всё летели и летели! Сколько же их было?!.
Абатуров, морщась, поднялся на ноги. Борода и волосы на его голове обгорели, от них пахло паленой шерстью.
– Отходим! – прохрипел он. – Отходим вниз!
Но тут какой-то разогнавшийся вампир влетел на колокольню и пережег собой канат, на котором висел колокол. Колокол рухнул вниз и придавил люк. Путь к отступлению был отрезан.
Из темноты захохотал Кохаузен.
– Шоу продолжается!
– Ексель! – Абатуров всплеснул руками. – Шоу Галимуда! – И тут он вспомнил про икону, которая
Сила защитной оболочки, соединившись с силой иконы, создавала непреодолимый заслон. Теперь даже самые сверхскоростные упыри не могли пролететь сквозь нее, они ударялись об оболочку, вспыхивали и падали вниз.
Кохаузен увеличил количество атакующих и скорость их полета. Но пока дед Семен успевал крутиться, монстры не могли прорваться сквозь защиту. Голова у деда кружилась. Ноги подкашивались. Изношенный вестибулярный аппарат едва справлялся с такими нагрузками. Абатуров рухнул на пол. И тут же несколько монстров проскочили сквозь ослабевшую защиту. Мешалкин выхватил икону из дедовых рук и принял эстафету. А Скрепкин и Коновалов прикладами автоматов сбивали горящие останки вниз. Ирина тем временем пыталась откатить от люка колокол. У всех уже были сильные ожоги, но никто не обращал на них внимания.
5
Максим Чернов потянул штурвал вниз, самолет начал терять высоту. Что-то под правым крылом привлекло его внимание. Что-то светилось там, внизу. Максим снизился достаточно, но то место осталось уже позади, и нужно было разворачиваться. Он заложил вираж и полетел к светящейся точке.
– Мать честная! – вырвалось у Максима.
Внизу зелеными огнями было выложено какое-то странное слово:
И тут в наушниках раздался голос:
– Чернов, это ты?!
– Я, товарищ полковник, – Максим узнал командира.
– Головка от руля! В твоих вещах мы нашли деньги, которые на прошлой неделе ты украл! Украл, сволочь, зарплату всего полка!
Чернов опешил. На прошлой неделе им не выдали зарплату, потому что, как объяснили, произошло какое-то недоразумение. Что за недоразумение никто не понял, но без денег было хреново.
– Недоразумение, из-за которого на прошлой неделе не выдали деньги всему полку заключалось в том, что их сп…ли! – продолжал Иншаков. – Мы сразу, б..дь, поняли, что это кто-то из своих, поэтому и не сказали, что деньги сперли! Я слово офицера дал, что найду гада! Мы вас специально в воздух подняли, чтобы в ваших вещах покопаться! Вот так-то! Вот и нашли что искали! Как же ты, Максим, смог у своих?!
– Товарищ полковник…
– Молчать, гнида! В военное время таких, как ты, без суда к стенке приставляли!
– Товарищ…
– Заткнись, я сказал, подонок! Тамбовский волк тебе товарищ полковник! Ты боевых своих товарищей предал! Ты опорочил честь русского солдата! Пятно посадил на всех военных летчиков! Таким, как ты, нет места в наших рядах! Посадишь самолет, сдашь оружие – и под арест! Не хочу с таким мерзавцем разговаривать! – полковник отключился.
В глазах у Максима потемнело. В голове стучало. Он не знал, что думать и что делать. Только что его обвинили в ужасном преступлении, которого он не совершал. Как же он теперь сможет отмыться от такой клеветы?! Его товарищи будут плевать ему в лицо! Никто не подаст ему руки! Родители, узнав о том, за что его выгнали из рядов, откажутся от своего сына! Он вспомнил старый фильм «Неподсуден», где вот так же, ни за что ни про что, опорочили летчика-испытателя. Его опорочил друг, которого играл артист Куравлев. И этот летчик был вынужден уйти из авиации, его бросила девушка и вышла замуж за Куравлева. Вся жизнь наперекосяк! Когда Максим смотрел фильм, он сильно переживал за главного героя, примерял ситуацию на себя и не знал, хватило бы у него мужества перенести такое…