Красный гаолян
Шрифт:
— Чего ты хотела?
Ласка закусила губу и усмехнулась. Дедушка увидел, как комнату снова залил золотой свет.
— Хочешь выпить? — спросила Ласка.
— А ты со мной выпьешь за компанию?
— Да.
Ласка принесла бутылку вина и нарезала солёные яйца.
Стук дождя за окном напоминал гром, от чёрного мула, как от тёмного камня, тянуло холодом, холод просочился в комнату, окутал дедушкино обнажённое тело, и его невольно пробила дрожь.
— Холодно? — презрительно спросила Ласка.
— Жарко! — рассердился дедушка.
Ласка налила две чашки вина и одну передала дедушке, а вторую подняла сама, и чашки слегка стукнулись краями.
Дедушка увидел, что в комнате повсюду полыхают золотые языки пламени, а среди них трепещут два маленьких синих язычка. Золотые языки пламени обжигали его тело, а синие — душу…
— Благородному мужу и через десять лет поквитаться не поздно! — холодно сказал дедушка, засовывая пистолет в кобуру.
Чёрное Око, который стоял на насыпи, гордо расправив плечи, спустился к бабушкиной могиле, обошёл её, поддел носком ноги ком земли и вздохнул:
— Эх, человек живёт свой век, как травинка — одну осень. Лао Юй, наше братство собирается бороться с японцами, вступай в наши ряды.
— Присоединиться к тем, кто подделывается под духов, а заигрывает с демонами? — скривился дедушка.
— Ты, мать твою, нос-то не задирай. Да, нашему братству помогают духи, мы действуем по законам Неба и по воле народа, и для тебя великая честь, что мы тебя приютим. — Чёрное Око пнул по бабушкиной могильной насыпи. — Я тебя зову только ради неё.
— А мне твоя милость не нужна. Когда уже мы с тобой разберёмся, кто есть кто? Ты не думай, что с тем делом всё покончено!
— Думаешь, я тебя боюсь? — Чёрное Око похлопал по пистолету на поясе. — Я тоже выучился стрелять.
Тут с дамбы спустился ещё один член «Железного братства», молодой парень с тонкими бровями. Он схватил дедушку за руку и начал с пафосом уговаривать:
— Командир Юй, братьям знакомо твоё героическое имя, все ждут, чтобы ты вступил в наши ряды. Когда страна разваливается на части, на каждом лежит ответственность. Ради победы над Японией нужно забыть прошлый раздоры и личную вражду. Вот победим японцев, тогда и посмотрим.
Дедушка с любопытством разглядывал парня. Он вспомнил своего адъютанта Жэня, юного героя, который так глупо погиб, когда чистил пистолет, и спросил:
— Ты что, коммунист?
Парень ответил:
— Нет, не из коммунистов и не из гоминьдановцев. Ненавижу и тех и других.
— Молодец!
— Моё прозвище Пятый Заваруха.
Дедушка похлопал его по руке.
— Будем знакомы.
Отец стоял рядом с дедушкой и не шевелился. Он с интересом разглядывал головы членов «Железного братства», их отличительным знаком были выбритые черепа над лбами, и отец не понимал, зачем они так делают.
6
Ласка и дедушка неистово любили друг друга три дня и три ночи, её и без того пухлые губы совсем отекли, из них сочились тонкие ниточки крови, которые попадали в рот и затекали между зубами. Когда дедушка целовал Ласку, то всегда ощущал сводивший с ума привкус крови. Три дня и три ночи дождь лил как из ведра, но, когда в комнате рассеивался золотистый и лазурно-голубой цвет, дедушка сразу слышал шелест серо-зелёного гаоляна, доносившийся с полей, крики жаб из воды и писк диких зайцев. В холодном воздухе смешалось множество разных запахов, но сильнее остальных выделялся запах чёрного мула. Он так и стоял там и уже увяз в земле на половину чи. Когда дедушка чуял его запах, то всегда ощущал, что от мула исходит огромная угроза, и подумывал даже при
На четвёртый день рано утром дедушка открыл глаза и обнаружил, что лежавшая рядом с ним Ласка совсем похудела, под глазами залегли чёрно-фиолетовые тени, пухлые губы потрескались и были покрыты чешуйками сухой белой кожи. Тут он услышал, как в деревне с грохотом падают дома. Он наспех оделся и, шатаясь, слез с кана, но вдруг ни с того ни с сего перекувырнулся и упал ничком. Растянувшись на полу, дедушка почувствовал, что живот урчит от голода, насилу поднялся и что есть мочи закричал, зовя тётку Лю, однако ответа не последовало. Он всем телом навалился и открыл дверь комнатки, где жили тётка Лю и Ласка, поднял глаза и увидел, что на кане сидит изумрудно-зелёная лягушка, а тётки Лю и след простыл. Дедушка вернулся в комнату, за окном которой стоял чёрный мул, подобрал несколько раздавленных солёных яиц и съел вместе со скорлупой. Однако от солёных яиц аппетит разыгрался пуще прежнего, дедушка бросился на кухню, обыскал там все шкафы и за один присест съел четыре пампушки, покрытых зелёными ворсинками плесени, девять солёных яиц, два куска вонючего доуфу, [117] три луковицы с засохшими перьями и, наконец, запил всё это ложкой арахисового масла.
117
Соевый творог.
Солнце вставало из-за гаолянового поля, как кровавое пятно. Ласка всё ещё сладко спала. Дедушка смотрел на её лоснящееся, как у чёрного мула, тело, и перед глазами снова с треском рассыпались золотистые искры, но солнечный свет за окном поглотил их. Дедушка ткнул Ласку в живот пистолетом. Ласка открыла глаза и усмехнулась, а в глазах плясали синие языки пламени. Дедушка, спотыкаясь, выбежал во двор, и увидел огромное круглое солнце, какого уже давно не было. Оно было влажным, будто новорождённый младенец в крови, и вокруг дедушки лужи окрасились в красный цвет, вода с плеском потекла на поля, гаолян уже наполовину размок, как тростник в озере.
Потихоньку вода во дворе обмелела, и наконец показалась рыхлая от влаги земля. Стена между восточным и западным двором тоже рухнула. Дядя Лохань, тётка Лю и все работники винокурни выбежали посмотреть на солнце. Дедушка увидел, что у них на руках и лицах следы зелёной патины от медных монет.
— Вы что, играли три дня и три ночи? — спросил дедушка.
— Да, — кивнул дядя Лохань.
— Мул увяз рядом с прошлогодним погребом. Найдите верёвку и жердины, вытащите его.
Работники винокурни пропустили у мула под животом две верёвки, завязали на спине двумя узлами, через которые продели жердины. После чего больше десятка работников с криками налегли и выдернули копыта мула из земли, словно морковку.
После дождя небо прояснилось, дождевая вода быстро просочилась под землю, а верхний слой земли раскис, превратившись в блестящую глину, напоминавшую жир. Бабушка верхом на муле, прижимая к груди отца, приехала из раскисшего гаолянового поля домой. Копыта и брюхо мула были забрызганы грязью. Как только чёрные мулы, разлучённые на несколько дней, почувствовали запах друг друга, то начали бить копытами и громко ржать, а когда их привязали у кормушки, то они норовили ещё и по-дружески кусаться.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
