Красный холм
Шрифт:
— Вряд ли в городах кто-то остался, — покачал головой Скитер. — В любом случае из дома пока выходить не стоит. Переждем, пока вся эта гадость не осядет. Заодно посмотрим, как поведет себя Буч. Если радиация есть, сразу заметим. Вообще, не думаю, что это ядерная бомба, скорее, чего попроще.
— Согласен, — поддержал его Натан. — Нет причин паниковать.
— Вот и славно. — Мы с девочками поднялись с пола. — Все слышали? День рождения переносится в дом.
Дженна недовольно скривилась.
— Дженна, ты должна понимать, что безопасность важнее всего, — сказала я серьезно, а потом лукаво улыбнулась. — Я где-то видела банку с персиками, на которой было написано твое имя.
— Со мной поделишься? — заканючила Холли. — Ну, Дженна, ну пожа-а-алуйста!
Я спустилась в подвал и принялась рыться в кладовке. Нашарив на полке нужную банку, обернулась и увидела Натана.
— Мы прошли через все это не для того, чтобы вот так умереть от радиации, правда? Или вы со Скитером просто не хотите нас пугать?
Натан крепко стиснул меня в объятиях:
— Нет, родная. Скитер прав. Ядерная бомба — это крайние меры. Никто не станет ее бросать, не имея на то веских оснований.
— Ты серьезно так думаешь?
— Да.
Я тяжело вздохнула и прижалась к нему, но страх не отступал.
Дженна и Эллени отодвинули одеяло и осторожно выглянули в окно.
— Мама, смотри! Это что, снег?
Я припала к щели между досками.
— Нет, родная.
С неба на землю валили темные пушистые хлопья.
— Осадки, наверное. Как считаешь, Натан? — спросил Скитер.
Тот заглянул в щель:
— Осадки сами по себе не радиоактивные. Это просто пыль и мусор, поднятые ударной волной.
Заночевать решили в подвале, подальше от жуткого пепла, усыпавшего все вокруг. К ночи его нападало столько, что земля лежала под толстым покровом, больше походившим на грязное шерстяное одеяло.
Дождавшись, пока дети уснут, Скитер и Натан принялись обсуждать возможные последствия осадков, как это скажется на запасе воды и прочие кошмарные вещи. Наконец Эшли не выдержала и попросила их прекратить. Время уже перевалило за полночь, нужно было укладываться. Я ворочалась, пытаясь заснуть, но постоянно ловила себя на том, что просто лежу и таращусь в потолок.
Натан поцеловал меня в висок:
— Скарлет, не переживай. Уверен, все наладится.
— А если нет? Как нам уберечь наших детей?
Он промолчал, чем напугал меня еще сильнее.
Вскоре глаза у меня начали слипаться, но тут Скитер встал, подошел к окошку почти под самым потолком на восточной стене и, поднявшись на цыпочки, выглянул наружу.
— Черт бы меня подрал, — шепнул он.
— В чем дело? — Натан встал рядом с шурином и, будучи ниже ростом, несколько раз подпрыгнул. Потом молча
Я резко села:
— Что такое?
Не сговариваясь, мужчины бросились вверх по лестнице и бегом устремились через кухню и гостиную к двери. Я поспешила следом и вдруг замерла с открытым ртом. Пепел по-прежнему падал с пасмурного, точно зимнего, неба.
— Будет гроза? — растерялась я.
— Нет. — Натан в ужасе смотрел на падающий пепел. — Это осадки.
— И сколько это продлится?
— Не знаю, милая, — признался он, и впервые в его голосе зазвучала тревога. — Я не знаю.
Спустя шесть дней после взрыва мы испытали на себе все прелести сидения в четырех стенах. Дети ссорились, взрослые были на нервах. Без возможности ходить на охоту пришлось довольствоваться консервами, но и без того скудные запасы стремительно таяли.
Сняв с полки три банки горошка, я дала волю слезам. Эшли взяла банки у меня из рук и прижалась щекой к моей щеке:
— Все наладится. Ты просто расстроена, но ведь все наладится, верно?
Я вытерла глаза:
— Конечно. Непременно наладится.
— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнула Эшли.
Мои слова звучали не особо убедительно, но ей самой хотелось в это верить.
Мы вернулись наверх, мимоходом кивнув сидящим за столом девочкам. Натану хватило одного взгляда, чтобы понять, что со мной. Я достала из ящика открывалку и стала раскладывать горошек по тарелкам, буквально кожей ощущая гнетущее молчание взамен обычной радостной болтовни. Девочки с самым разнесчастным видом уставились в тарелки, а Натан со Скитером уже исчерпали свои запасы слов утешения.
— Как только на улице прояснится, Дженна отстреляет юбилейные патроны, — с наигранной веселостью заметила я, присоединившись к трапезе. — Она основательно подготовилась. Берегись, Скитер.
Тот выдавил слабую улыбку:
— Серьезно, Дженна?
Девочка по-прежнему угрюмо смотрела в свою тарелку и молчала. На ее лице застыла такая гримаса отчаяния, что у меня заболело сердце.
— Малышка? — (Ее оленьи глаза встретились с моими.) — Это долго не продлится, обещаю.
Она медленно повернулась и посмотрела в окно гостиной. Потом внезапно вскочила:
— Мама!
Впервые за неделю пепел перестал падать. Мы, как по команде, бросились к окну. У всех разом вырвался вздох облегчения. Дом снова наполнился радостными голосами и смехом.
Эллени взялась за ручку двери, но Натан решительно покачал головой:
— Еще рано.
— Как это? Почему? — жалобно спросила Дженна.
Натан открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг осекся и стал прислушиваться. Снаружи донесся отчетливый треск лопастей.