Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»
Шрифт:
– Хм. Эта территория, как я понимаю, больше по площади, чем та, которую вы нам передадите.
– Да. Примерно в семь раз.
– Но это не будет равнозначным обменом.
– Будет. Потому что, во-первых, я передаю вам более-менее обустроенную обширную плантацию, на которой есть опорные пункты для транспорта, связь и прочие полезные вещи. Что делает эту землю сильно дороже. Во-вторых, я практически подавил там всякое сопротивление индейцев. Большая часть тех, кто не пожелал сотрудничать и мирно жить вместе, сейчас выступает в роли удобрений. Что делает территорию еще более ценной. Ведь помимо того, что там есть опорные пункты и связь, там довольно тихо. Сверх того я
– Завода? – оживился Иренеу. – Каких? Я не слышал, чтобы вы на территории своей плантации возводили заводы.
– Не возводил. Я пришлю своих специалистов, которые помогут вам построить завод по производству моих лучших винтовок МГ В-58.
– А второй, как я понимаю, для патронов?
– Именно. Для укрепления вашей независимости это будет весьма кстати. Кроме того, я передам вам десять тысяч образцов и по пятьсот патронов к каждому. – Александр сделал паузу. – В учет компенсации стоимости новых уступаемых Бразилией владений.
– И построите двенадцать современных тяжелых фрегатов, – задумчиво произнес министр финансов Бразилии.
– Да. Как вы видите, стоимость предлагаемой мной надбавки вполне покрывает всю разницу в цене. Особенно если учитывать, какие я хочу взять у вас земли и какова их рыночная стоимость. Дикие джунгли с совершенно отвратительных климатом. Не лучшие места. У вас бы они пустовали, а мне они окажутся очень кстати. Так что, как вы считаете, с учетом подобных деталей мы получаем равноправный договор? – Барон взглянул на Александра задумчивым взглядом, минут пять что-то обсуждал на португальском языке со своими коллегами и ответил:
– Вполне. Мы считаем, что это будет честная сделка, выгодная как России, так и Бразилии. Впрочем, нам нужно посоветоваться с Императором. Ведь мы всего лишь дипломатическая миссия, облеченная весьма незначительными полномочиями. – Барон лукавил, соблюдая формальность и приличие, что, впрочем, не отражалось на его лице. Поэтому Александр предложил членам делегации в знак доброй воли, пока идет переписка с Рио-де-Жанейро, поучаствовать в культурной программе, «заготовленной для них». Само собой, никто ничего заранее не готовил, потому что вся эта встреча была неожиданностью и по большей степени импровизацией. Однако уважить гостей и повозить их по заводам да по полигонам в лучших советских традициях вполне смогли. Не обошлось и без прогулок на дирижабле, что последнее время входило в моду у Императора. Александр направлял на этот «аттракцион» всех или почти всех серьезных гостей столицы. Вроде бы мелочь, а приятно – у большинства дипломатов оставались вполне определенные «кишечные» эмоции, закрепляющие воспоминания о России как о стране – пионере воздухоплавания.
Под финиш этих переговоров, которые завершились лишь в апреле 1871 года, Александр наградил барона ди Суси титулом графа, а его ближайших сподвижников сделал баронами Российской Империи «за развитие дружбы между Россией и Бразилией». Впрочем, это уже была формальность, завершившая большой раунд весьма серьезных переговоров, итогом которых стали не только довольно любопытные обоюдовыгодные договоры, но и официальное приращение России Макапской губернией.
Глава 11
Испокон века все монархи были обречены на отсутствие личной жизни. Вернее, обязаны были делить ее с десятками, а то и сотнями пар любопытных глаз и ушей. Любая прогулка августейших персон всегда выливалась в красочное до маскарадности действие, где когорты ослепительных павлинов соперничали с хорами сладкоголосых соловьев, и превращалась в шумный карнавал болезненного
Зато Александр, озаботившийся в свое время организацией вокруг себя действительно приватной зоны, мог при желании наслаждаться полным одиночеством, прерывая его лишь деловыми совещаниями в узком кругу или разговорами с глазу на глаз в любое время, совершенно не обращая внимания на требования придворного этикета.
Луиза, чей характер также был чужд шумных и многолюдных сборищ, полностью переняла манеру мужа, и теперь ее покои были островком спокойствия в кипучем котле дворца.
Первой преградой от внешнего мира служила приемная, где постоянно дежурила пара фрейлин, исполнявших роль секретарей. Далее следовал кабинет, из которого можно было пройти в спальню, имевшую отдельный вход со стороны личных покоев императора и в святая святых – детскую, доступ в которую, кроме родителей, имели лишь кормилица и пара нянек. Впрочем, последние обычно коротали дневное дежурство в отдельной комнатке, появляясь лишь по вызову, когда рядом с местом одной из них загоралась лампочка и звучал негромкий, но пронзительный сигнал электрического звонка. В остальное время молодая императрица могла оставаться совершенно одна либо у кроватки с новорожденной дочерью.
Вот и сейчас, когда Александр тихо зашел в комнату, Луиза возилась с маленькой Катей. Он минуту постоял на пороге, наблюдая за этой идиллической сценой. А потом жена что-то почувствовала и обернулась.
– Дорогой, я не услышала, как ты зашел. – Она несколько растерялась.
– Ничего страшного. Мне было очень приятно смотреть на вас. – Александр подошел к встающей от детской люльки жены, обнял ее и аккуратно поцеловал. Она прижалась к нему.
– Ты все время в делах. Тебя так мало рядом. Я… я скучаю.
– Не начинай, – Александр для формальной строгости нахмурился. – Ты же понимаешь, что я делаю то, что должен. Это моя работа, сложная, трудная, отнимающая очень много времени, но я ни на кого ее переложить не могу.
– И что в этот раз? Ты провел за бумагами весь день, а потом еще эти странные гости с излишне загорелой кожей. Вы ведь беседовали больше часа! Они что-то хотели от тебя?
– Дружбы, – улыбнулся Император. – Они хотят дружить с Россией ради благополучия обеих держав.
– И все?
– Нет, конечно. Нам еще предстоит много что обсудить, но теперь стало совершенно ясно, что Россия прирастет территорией в Южной Америке размером с пять Московских губерний. Прямо в устье Амазонки.
– Это же дикие леса. Зачем они нам? Ты же сам рассказывал, что нам еще только предстоит осваивать огромные просторы Сибири и Дальнего Востока.
– Не просто дикие леса. Все намного хуже. Там настоящие дикие джунгли: очень высокая влажность круглый год и жара делают жизнь европейцев намного хуже каторги. Кроме того, там свирепствуют желтая лихорадка, малярия и прочие тропические болезни. В общем, местечко еще то. Если туда просто завести крестьян и бросить на произвол судьбы, то через несколько лет они все вымрут.