Красный олигарх
Шрифт:
Орджоникидзе нахмурился. Каганович быстро перелистывал какие-то бумаги. Сталин задумчиво разглядывал незажженную трубку.
Наконец, Рыков торжествующе оглядел зал:
— Предлагаю создать специальную комиссию для проверки всех обстоятельств. А пока воздержаться от принятия решений.
Я почувствовал, как ускользает инициатива. Рыков умело бил по самым уязвимым местам, зарубежные связи, экономика, отношения с рабочими. Классическая аппаратная комбинация.
Надо срочно что-то предпринимать. Я заметил, как Сталин снова
— Разрешите ответить на замечания, — я спокойно выдержал паузу, хоть и чувствовал, как немеет раненое плечо от напряжения. — Начнем с письма профессора Майера.
Я достал из папки пожелтевший документ:
— Действительно, в Германии проводились похожие исследования. Вот подшивка журнала «Stahl und Eisen» за 1914 год. Но результаты принципиально отличаются. Профессор Величковский, прошу вас.
Николай Александрович поднялся, поправляя пенсне на черной ленте. Его академическая манера говорить придавала словам особый вес:
— Немецкая технология основана на ином принципе. Они использовали добавки хрома и молибдена, что делает сталь дорогой и зависимой от импорта. Наш метод совершенно иной в корне.
— Позвольте! — Рыков попытался перебить, но Орджоникидзе поднял руку:
— Дайте договорить специалисту! Когда вы говорили, вас никто не останавливал.
Величковский невозмутимо продолжил:
— Наш метод использует особый режим термообработки и отечественные легирующие элементы. Вот результаты сравнительных испытаний.
Сталин взял протянутые графики. Его желтый карандаш быстро отметил какие-то цифры.
— Теперь об экономике, — я кивнул Сорокину. — Александр Владимирович, покажите расчеты себестоимости.
Молодой инженер, чуть покраснев от волнения, развернул диаграммы:
— При текущих ценах на кокс и железную руду мы добиваемся снижения затрат на тридцать процентов. Вот детальная калькуляция, проверенная финансовым отделом ВСНХ.
Куйбышев придвинул к себе документы, его опытный взгляд хозяйственника быстро выхватывал ключевые цифры.
— А что скажете о письме рабочего комитета? — Рыков явно приберег этот козырь напоследок.
— Очень интересный документ, — тут уже я сам вступил в бой, позволив себе легкую улыбку. — Особенно если учесть, что подписавший его товарищ Горюнов сейчас в командировке на Урале. С группой рабочих изучает внедрение новой технологии.
По лицу Рыкова пробежала тень. Он не ожидал такого поворота.
— Более того, — вдруг вмешался Каганович, постукивая карандашом по стеклам пенсне. — У нас есть протоколы партийных собраний завода. Рабочие полностью поддерживают модернизацию. Вот, пожалуйста, если хотите, можете ознакомиться.
Он бросил перед собой увесистую пачку документов, которую Глушков передал ему до начала заседания.
— Товарищи, — Рыков перешел в наступление, его глаза интеллектуала загорелись
— Хватит демагогии! — Орджоникидзе вскочил, его кавказский темперамент прорвался наружу. — Давайте конкретно. Где технология лучше? У Краснова! Где производительность выше? У Краснова! А вы, товарищ Рыков, защищаете Крестовского, который гонит брак для оборонки!
Ворошилов поморщился. Этот вопрос его особенно волновал.
— Полегче, Серго, — примирительно произнес Молотов, протирая круглые очки платком из египетского хлопка. — Давайте разберемся по существу.
— А что разбираться? — Орджоникидзе порывисто шагнул к столу. — Вот результаты военной приемки. В стали Крестовского трещины после пятидесяти выстрелов. А у Краснова броня держит полную программу испытаний!
Сталин слушал молча, медленно набивая трубку душистым «Золотым руном». Его желтоватые глаза внимательно следили за спорящими.
— Предлагаю, — Каганович говорил размеренно, чуть растягивая слова, — создать комиссию. Но не для проверки, а для распространения опыта товарища Краснова на другие предприятия.
— Преждевременно! — Рыков нервно поправил галстук. — Нужно дополнительное изучение всех аспектов.
— Сколько можно изучать? — взорвался Орджоникидзе. — Пока немцы нас обгоняют? Товарищ Сталин, — он повернулся к вождю, — предлагаю принять решение сейчас!
В зале повисла напряженная тишина. Солнце спряталось за тучи, и тяжелая люстра фирмы «Моссельпром» залила помещение желтоватым светом. На стене мерно тикали часы, отсчитывая секунды до решения.
Сталин медленно раскурил трубку. Голубоватый дымок поднялся к лепному потолку, где матово поблескивала бронзовая люстра.
— Вот что, товарищи, — наконец произнес он негромко. — Вопрос действительно принципиальный…
Он сделал несколько затяжек, словно давая всем время успокоиться.
— Вопрос действительно принципиальный, — повторил он, чуть заметно растягивая слова с характерным грузинским акцентом. — Здесь товарищ Рыков защищает интересы частного капитала. А товарищ Орджоникидзе настаивает на государственном контроле.
Он выдержал паузу, по очереди разглядывая каждого. Я почувствовал себя неуютно, когда его тяжелый взгляд остановился на мне, но постарался выдержать. Сталин перевел взгляд на Рыкова:
— Но дело не только в этом. Главное — результат. А результаты у товарища Краснова лучше.
Рыков подался вперед, его холеное лицо интеллигента побледнело:
— Товарищ Сталин, позвольте заметить. Партия всегда выступала за разнообразие форм хозяйствования. Еще Владимир Ильич говорил…
— Владимир Ильич, — Сталин чуть повысил голос, — прежде всего думал об интересах государства. А что мы видим сейчас?