Красный рассвет. Иноходец
Шрифт:
Парковка и улица под нами периодически освещалась фарами машин. За той стороной следил Дэвид, как раз сейчас он меня позвал жестом. Подойдя и присев рядом с ним, я увидел, что на проезжей части расположилась большая группа бандитов. В свете фар они явно готовились разливать коктейли Молотова. На асфальте выстраивается батарея пустых бутылок — тащили их из магазина, выливая содержимое прямо на асфальт.
Рядом из микроавтобуса выставляют разномастные канистры, только что бросили груду тряпья. Посмотрев и сообщив о происходящем Папе по рации, я вернулся к
Движения с этой стороны вообще никакого. Пусто, безлюдно, темно — в торгпредстве свет тоже не включали. Снизу, с улицы, вдруг заиграла музыка. Я опять перешел к Дэвиду, посмотрел. Пока часть бандерлогов разливала огненные коктейли, кто-то танцевал в кругу машин; реагируя на это, с крыши пару раз раздались громкие подбадривающие и возбужденные крики.
Но вскоре крики с крыши смолкли, музыка тоже — а несколько танцоров получили в бубны от громких и возбужденных командиров, размахивающих оружием. После, растеряв веселье и, возможно, зубы, танцоры вернулись к бутылкам и канистрам.
Несколько часов вокруг нас ничего серьезного больше не происходило. Ну как не происходило — к разбитому магазину пару раз подъезжали машины, обычные и микроавтобусы, высаживали группы подкрепления.
Вскоре среди вооружения прибывших Дэвид срисовал связку одноразовых гранатометов. Я подбежал к нему, посмотрел. Из кузова стоящего прямо посередине улицы микроавтобуса выгружали уже несколько рюкзаков с выстрелами. Так, там похоже не только одноразовые трубы, вон длинные супербазуки видны, четыре штуки валяются на асфальте перехваченной стропой связкой.
Присмотрелся — раз такое дело, может и ПЗРК привезли. Но нет, ничего похожего на руках у крутящихся бандерлогов не заметно. Да и я полагаю все же, что им подобное никто не даст. Если есть поблизости расчет плохих парней с британским акцентом, о которых подозревал резидент Сергей «Ничего хорошего» Петров, то наверняка они не в составе уличных банд ждут вертолеты для эвакуации. Такие дела тихо делают, без лишних свидетелей.
— Папа-один, здесь Иноходец, прием, — зажал я кнопку вызова.
— Папа здесь, слышу тебя, — почти моментально услышал в ответ.
— Папа, тут грузят гранатометы бочками, двадцать плюс-минус штук.
— Принял.
Судя по короткой паузе перед ответом, информации Семеныч не обрадовался.
Наблюдение продолжалось. Мы с Дэвидом сидели как на иголках — сверху группа бандерлогов, снизу их уже вообще толпа, крики не смолкают. Надо было все же в соседнее здание пытаться пробраться.
По стеклам в очередной раз мазнуло светом фар, еще несколько машин подъехало. Похоже, подготовка ко второй попытке полным ходом. На моей стороне, в сквере, темно и тихо, по-прежнему никакого движения.
— Макс-Макс-Макс! — шепотом закричал вдруг Дэвид, поднимаясь и привлекая мое внимание.
Пригибаясь, в очередной уже раз перебежав через широкий офисный зал, лавируя между отдельными кабинками, я оказался рядом с Мэйсоном-младшим. И сразу выругался:
К магазину, судя по всему только что, подъехало два пикапа. Не таких ярких, красивых и хромированных по кругу как массивный эвакуатор, которым недавно пытались выбить ворота. Эти были явно рабочие лошадки, довольно потрепанные жизнью. И у обоих на дугах безопасности — нормальных, судя по виду, а не декоративных, закреплены крупнокалиберные пулеметы.
Узнаваемые очертания — старик Браунинг .50 калибра. 12,7 если на наш.
Это плохо. Это очень плохо, даже совсем-совсем плохо. Что будет дальше, предположить совсем нетрудно: сначала в два ствола сейчас начнут разбирать верхние этажи зданий представительства. Даже не обязательно подавляя огневые позиции, а просто выкуривая оттуда стрелков и наблюдателей. В это время бандерлоги беспрепятственно подойдут через сквер к забору миссии, откуда накидают по первым этажам гранат, потом — судя по открытию мастерской кустарных коктейлей, попробуют здания представительства поджечь, выкуривая оттуда людей.
Это уже не попытка попугать, как была недавно. Это уже серьезная атака, кость-в-кость, как Семеныч и полагал.
— Папа, здесь Иноходец, прием, — уже вызывал я его.
— Здесь Папа, слышу тебя.
— Папа, тебе крупный калибр подвезли, две штуки на тачанках, уже едут встречай!
Заканчивал фразу я, повышая голос: пикапы с пулеметами отстаиваться не стали и погасив фары, уже тронулись с места, разъезжаясь в разные стороны и объезжая наш дом.
Первый уже повернул в сторону сквера, второй — с другой стороны, как раз поворачивал. Из магазина и прилегающего здания на другой стороне улицы под нами бежали десятки фигур — многие из них тащили гранатометы. Забегали они сейчас в наше здание, на котором уже на первом этаже выбиты все стекла, превращая первый этаж в полностью проходной.
Минуты даже не прошло, как по сторонам гулко застучали выстрелы — пикапы-тачанки выехали на позиции, в темноте стали заметны яркие росчерки. В сквере полетели ветки, упало пара молодых деревьев, срезанные словно циркуляркой.
Жестами я показал Дэвиду, что настало наше время. Похватав оружие, мы пробежали через офис и аккуратно выглянув — пусто, выскочили на лестницу. Как это обычно и бывает, на меня уже накатило ледяное спокойствие, отключая полностью страх и вообще все эмоции. Дэвид же, как я заметил, закусил губу с кровожадной полуулыбкой. Ну, точно с головой не дружит, нормальные люди в такой ситуации себя по-другому ведут.
В здании — сквозь гулкие выстрелы, ясно слышен шум, но к нам никто не поднимается. Видимо координатор штурма счел, что группа наблюдателей здесь достаточна. Тихо поднявшись по пролету, я выглянул на крышу. И увидел сгрудившуюся у парапета группу чернокожих парней, около десятка — вся толпа в одном месте.
Никто из них в нашу сторону не смотрел — собрались у края крыши, наблюдают за работой пулеметов, которые продолжали косить деревья в сквере и выбивать каменную крошку из зданий торгпредства.