Красный рассвет. Иноходец
Шрифт:
— Максим, привет! Я рада что ты…
Алиса осеклась, не зная, что сказать. Сказать «в порядке», так он не в порядке…
«Рада что ты… рада что ты… чему ты рада-то, ну думай же, ну!» — заметались мысли.
Пока Алиса думала, Максим кривовато улыбнулся, подмигнул ей и уже прошел мимо, даже не оглянувшись. Алиса обернулась, снова открыла рот окликнуть, промолчала и потом закрыла. Двинулась было следом, но из кабинета лазарета — куда привели сопровождающие Максима, военный доктор ее вежливо, но убедительно попросил выйти.
У двери нервничающая и проговаривающая в голове разные сценарии диалога Алиса прождала около
Он нашелся совсем неподалеку — в общем зале уже больше чем наполовину заполненного госпиталя. Здесь сновал военно-медицинский персонал, прибывшие с берега гражданские медсестры, переговаривались раненые — практически все эвакуированные с берега туристы, над потолком висел гомон голосов. Максим лежал не в общем помещение, а в ряду с отдельными койками, огороженными ширмами в виде небольших отсеков. Место, куда его определили, Алисе показал ассистент судового врача.
Но когда Алиса дошла до нужного отсека с огороженной ширмами койкой, ее ожидало серьезное потрясение: рядом с Максимом сейчас находилась незнакомая девушка. Со знакомым лицом — Алиса вспомнила ее: это была та самая деловая блондинка в джинсах и пиджаке, которая прилетела из эвакуированного советского торгпредства.
— Добрый день. Вам что-то нужно? — вежливо поинтересовалась у Алисы эта наглая белобрысая швабра.
— Нет-нет, я попозже… зайду, — негромко пробормотала Алиса и сделала два шага назад, уходя под прикрытие ширмы. Максим ее появления даже не заметил — он лежал, прикрыв глаза.
Пару минут Алиса приходила в себя, прокручивая в голове самые разные варианты. Его девушка? Возможно, но вряд ли. Здесь познакомились, вчера или сегодня? Скорее всего, а это значит, что возникшую проблему устранить можно несложно.
Можно и нужно.
«Главное, чтобы не его девушка», — мелькнуло было опасение. «Да вообще наплевать, подвинется», — тут же перебило все волнение понимание уверенности в себе.
Приняв решение, Алиса озадачилась как позвать деловую блондинку для разговора. Потом, недолго думая, снова подошла к огороженной отдельной секции с койкой. Увидела, что Максим так и лежит с закрытыми глазами, и после призывно помахала рукой белобрысой, которая сейчас расставляла что-то в тумбочке у его койки.
Незнакомка в некотором недоумении поднялась и подошла к ней.
— Пойдем отойдем на пару минут, туда, там потише, — потащила ее за собой Алиса. Белобрысая швабра попыталась что-то сказать, но Алиса ей не дала, мягко взяв за руку и потянув за собой.
— Пойдем-пойдем, пара слов буквально.
Девушки пересекли зал госпиталя и встали в более-менее тихом закутке. На несколько долгих секунд повисла тишина, постепенно превращаясь в неудобную паузу.
«Красивая, с-сучка», — нехотя признавая очевидное отметила Алиса, глядя в большие, как у олененка, голубые глаза этой белобрысой швабры.
— Привет. Меня зовут Алиса Станкевич, живу в Петрограде, учусь в Москве, по Америке путешествую перед поступлением в МГИМО, куда меня отправляет учиться мой папа, Генрих Станкевич. А тебя как зовут, ты кто?
— Меня зовут Ульяна Машкова, я корреспондент канала
Теперь Алиса наконец вспомнила, где это лицо видела — в новостной передаче по телевизору, в местных новостях пару дней назад.
— Очень приятно. Вот что, Ульяна Машкова, корреспондент канала Флорида. У меня к тебе небольшая просьба. Сейчас вернешься в палату и скажешь Максиму — это мой молодой человек, мы встречаемся, если ты вдруг еще об этом не знаешь…
Алиса внимательно смотрела в глаза неожиданной сопернице. По взгляду поняла: это его новая недавняя знакомая, не старая. Отлично, просто отлично, — поднялась в груди волна удовлетворения.
— Так вот, Ульяна, — уже со внутренней уверенностью в успехе продолжила Алиса: — Ты скажешь Максиму, что тебя срочно вызвали неважно куда, попрощаешься и больше здесь рядом с ним появляться не будешь. Если ты сейчас так не сделаешь, — неприятно улыбнулась Алиса, — то в самое ближайшее время отправишься в Большие Березняки, внештатным корреспондентом в газету «Мокшанская правда», где будешь постигать отличия мокшанского и эрзянского народного творчества. А если повезет, тебе может быть получится даже снимать сюжеты в «Играй гармонь» для регионального канала. Поняла, моя хорошая?
Алиса отметила, что голубые, почти синие глаза Ульяны неприятно блеснули.
— А будешь на меня так смотреть, поедешь еще дальше, — убирая с лица улыбку, негромко произнесла Алиса. Некоторое время девушки стояли и смотрели друг на друга.
Первой отвела взгляд Ульяна.
— Я ничего не могу ему сказать. Максиму укололи обезболивающее, он уже крепко спит.
— Значит ты сейчас отсюда просто исчезнешь. Если после случайно встретишь Максима, попытаешься максимально быстро разорвать дистанцию и скрыться за горизонтом. Все поняла?
— Да.
Бледная Ульяна, с ярко горящими от румянца щеками, сделала шажок назад. Алиса по ее взгляду прекрасно видела, что хотя оппонентка на словах «все поняла», но с происходящем совершенно несогласна. Просто так не отступится, но в лоб пытаться не будет — это Алиса по глазам читала мысли деловой блондинки как открытую книгу.
— Отлично. Вали отсюда, раз поняла, — фальшиво улыбнулась ей Алиса.
Ульяна «валить» сразу не стала — подтверждая догадки, осталась стоять на месте. Но Алиса уже не обращала на нее внимания — зашла в огороженный закуток «палаты». Посмотрела на Максима, послушала дыхание — убедилась, что спит он крепко. После этого покинула госпиталь и отправилась на поиски замполита Кирсанова. Офицер встретил ее не очень дружелюбно — Алиса это хорошо почувствовала. Хотя при этом замполит явно старался выглядеть невозмутимо.
— Товарищ подполковник, простите пожалуйста мое недавнее упорство, я готова лететь домой. Есть только одна просьба — вы можете вместе со мной отправить одного из недавно прибывших эвакуированных граждан?
— Кого?
— Максим Царев, сейчас в госпитале находится.
— Не могу, — неожиданно для Алисы отрицательно покачал головой Кирсанов.
Пару минут замполит с удовольствием слушал возмущение Алисы, пользуясь хотя бы таким способом зацепить за эмоции эту отвратительно наглую невыносимую пигалицу. И только когда Алиса выговорилась, Кирсанов пояснил: