Красный рассвет
Шрифт:
Прозвучало это несколько банально.
57
Морские песни
– Может быть, стоило дать им шанс? – не слишком уверенно спросил Сергей Прилипко, представляя, как лодочный форштевень опрокидывает снаружи утлые спасательные шлюпочки. Они шли не на слишком высокой скорости, но, учитывая габариты «Индиры Ганди», волну она поднимала приличную.
– Вы считаете, мой милый коллега по ремеслу, что наши методы слишком пиратские? – спросил Бортник без всякого намека на улыбку. И поскольку «коллега» замялся, продолжил мысль: – Знаете, пока вы подставляли свою голову под пули вместо моей – «бесценной», – я прочел до конца ту недослушанную вами запись. При случае рекомендую. Так вот, мне, как пирату, особо приятно топить работорговцев. Возможно, это чересчур, поскольку мы наказываем всех – правых и виноватых, и наверняка в мире до сей поры радуются жизни те, чья голова в «пэршу чэргу», то есть в первую очередь, дослужилась
– Скажите, Тимур Дмитриевич, вы специально натягиваете на себя маску циника?
– Смелый вопрос, Сергей Феоктистович – Бортник состроил на лице улыбку-модель. – Передряга на транспорте пошла вам на пользу, без шуток. Так вот, о цинизме попозже. Сейчас о другом. Кроме всего вышеназванного по поводу мести и предназначения, я еще наказал этих людей за нападение на нас. Если их выловят – это урок для других. А если даже не выловят, то все равно, для других, тех, кто знал, куда и зачем они плыли. Касательно предназначения и прочего. Здесь, на командном мостике, слишком много чрезмерно молодых ушей. Им еще рано знать некоторые философские истины. Они их не так поймут. Продолжим этот разговор как-нибудь после, в каюте, когда нас не будут отвлекать проявления внешнего мира. А сейчас передайте по отсекам, что мы погружаемся.
И они занялись своими служебными обязанностями: игрой в прятки и запутыванием следов.
58
Пластик, железо и прочее
Контр-адмирал Лигатт злился совершенно не просто так. Нервной нагрузки в его работе хватало и без всяких ЧП. А тут пятый модуль – авианосец «Нимитц» – умудрился при «стыковке» с модулем «четыре» – авианосцем «Эйзенхауэр» – допустить превышение скорости. Следствием, разумеется, оказалось столкновение. Ранее, на учениях и даже при недавней сборке «большой линейки» в Гренландском море, все проходило на «ура». Более того, проходило на «ура» в гораздо худших погодных условиях. Гренландское море, граница пакового льда, рубеж, с которого когда-нибудь в нездоровом будущем далеке планету примется окольцовывать ледник, – это вам не сегодняшняя яркость жаркой южнополушарной зимы. Нет, разумеется, «Честер Нимитц» не врезался в «Дуайта Эйзенхауэра» со всей своей тридцатитрехузловой дури. Это б была воистину катастрофа с сотней-другой трупов, с битыми и свернутыми в узлы самолетами, со вскрытыми консервными крышками палуб, с разборкой в Конгрессе, со снятыми адмиральскими регалиями и, вполне вероятно, долгой скукой одиночной камеры. Здесь случилась гораздо более милая вещь. Превышение скорости при ударе оказывалось совсем крохотным. Но все же при статысячетонном водоизмещении вовсе не мелочь. Свернутые крепежные балки, выдавленные буферы, сцепившиеся клочья десятисантиметровых плит. Теперь все это надо слизывать, жечь автогеном, стыковать по новой лазерной сваркой. Не требуется чрезмерно развитого воображения, дабы угадать, в каких именно терминах, пристегнутые страховочными линями, бортовые механики костерят сейчас засевшее в островной настройке начальство. И они правы – есть за что. Надо быть кретинами, чтобы в сегодняшние компьютеризированные времена допустить столь глупую оплошность, причем при идеально спокойном море. Что, кстати, в этих местах, на меже океанов, достаточная редкость.
Адмирал Лигатт съездил на место аварии – полюбовался лично. Толку от этого не имелось никакого, он прекрасно пронаблюдал все в мониторах. В разных ракурсах и в мультипликационном исполнении, видел даже схемные разрезы распределения напряжений и растяжек металла брони. Что нового получилось бы обнаружить собственными глазами? Тем не менее это была демонстрация активности перед подчиненными и вымученный пример озабоченности перед старшими офицерами. Толку не было и потому, что не удалось даже вволю вдохнуть свежего ветра: езда туда и обратно мало того что осуществлялась на электромобиле, так еще не по верхней палубе, а, следуя предписаниям, по внутренней – Галерейной. Приятно было бы вообще прогуляться пешком. Туда-обратно – два с половиной км. Красота! Но что говорить о том, на что нет ни времени, ни возможности? Главная обязанность командира «большой боевой линейки» – постоянно бдить. Чем мы и занимаемся.
59
Морские песни
Однако, несмотря на любые игры в прятки, не глядя
Ладно, это все возня на визуальном уровне, отображаемом в прессе.
Раскинутую в просторах – точнее, под просторами – сибирской тайги антенну запитали. Это было великанское, хоть и невидимое под вновь поднявшимся лесом, сооружение. Его диаметр составлял 98 километров, так что антенна только совсем чуть-чуть уступала американской, распластавшей свою дугу в пустынной области Калифорнии. Общая длина такого сооружения определяется просто – «два-пи-эр». Но в данном случае нас не интересует не только это, а также общий вес растраченных на ее создание алюминия, меди, бетона или количество угробленных во время землеройных работ экскаваторов и кранов «Като». Так, распылив интересы, мы доберемся до судеб конкретных дизелистов и жизненных перипетий лесорубов, корчующих пни в этих все еще диких местах. Но нас интересует функция. Функция, произведенная этим исполинским сооружением.
Напитавшись электрической энергией, оно излучило в окружающее пространство некоторую последовательность импульсов. Поскольку длина излучаемой волны в среднем превосходила параметры самой антенны, то эти сигналы огибали любые препятствия и преграды. Они уподоблялись всепроникающим частицам нейтрино, только не несли в себе материальной составляющей, за исключением поля. Ни одно живое существо планеты на них не среагировало, и они не сказались на здоровье ни в худшую, ни в лучшую сторону. Зато сигнал, мгновенно опоясавший Землю, вызвал оживление в одном из отделов американской технической разведки АНБ.
Так же запросто он прошел через водную толщу и возбудил длинноволновый приемник гарцующего на трехсотметровой глубине подводного крейсера «Индира Ганди».
«Итак, что мы имеем?» – спросил сам себя командир корабля Бортник, когда перед ним материализовалась дешифрованная компьютером телефонограмма.
– Понятное дело, – сказал он, прочитав совсем короткое послание, ибо из-за использования сверхдлинных волн даже передача маленьких сообщений требует длительности. – Значит, подвсплываем.
Затем он коснулся нескольких сенсорных клавиш. В былые времена он бы просто поднес ко рту микрофон и рявкнул: «Выбросить на поверхность радиобуй!»
Но то были другие годы, и отработанный командный голос требовался не слишком часто.
60
Паровоз воспоминаний
Так вот, тысячи девичьих глаз сражены навылет, но ведь ты же не султан? Только одну ты сможешь забрать с собой в полярные страны-города. Только одну ты сможешь заворожить окончательно и бесповоротно. Ибо хоть сам ты тоже гипнотизируешься этими тысячами, жизнь одна и к тому же уже отдана на плаху большущим атомным монстрам. Может быть, эти чудовищные стометровые сигары – выпрыгнувший из бездны веков отголосок поклонения фаллосу? Все возможно. Ибо очень часто даже сквозь их многоэтажные схемы прорываются девичьи контуры и ожидающие чего-то глаза.
А вообще-то ты живешь в мире, где заокеанские стерео получается наблюдать только случайно, в домашнем просмотре где-нибудь в гостях. Но ведь жалко тратить на эту плоскость, пусть даже развернутую в объем, вырубленные топором предписания увольнительной записки. Что потом расскажешь тоскующим в наряде? Смотрел кино? Ну даже и не расскажешь, что вспомнишь? Вот подержался за настоящую девичью плоть, пусть даже и через юбку, платье или что там еще под ним, – вот это «о-го-го». Ведь прямо через это платье и угадываемо-представимое кружево под ним бьет тебя наповал электрическая молния. Она замыкает цепи, производит что-то там на химическом уровне, и ты уже зомбирован, и глаза твои отслеживают в толпе только знакомый силуэт. Возможно, и она тоже поражена, генетическая программа введена в фокус. Как узнать? Ведь ты же еще и ослеплен.