Красный реванш

Максимушкин Андрей Владимирович

– Другого выхода нет. Если в ближайшее время мы не добьемся успеха, операцию придется сворачивать.

– И Америка капитулирует перед маленькой тоталитарной страной? – иронично добавил Стив.

– В том-то и дело, – грустным голосом откликнулся моряк.

– Ты как? Опять полетишь на «Рузвельт»?

– Нет, останусь здесь в Анцио. На корабле хорошо, там море, но здесь с информационным обеспечением лучше.

– А у меня руки чешутся сесть за штурвал – признался Стив. – В небе хоть что-то от тебя зависит. А тут сидишь, как болван, перед монитором. И тупо пялишься на экран.

– А если собьют?

– Меня трудно сбить, Мэллори. Знаешь,

там, в бою, проще. Ты видишь его, он видит тебя. И кто быстрее, чей самолет лучше, кто более метко стреляет, тот и победит. А с «F-16» в бою ничто не сравнится.

– Может, оно и так, – успокаивающим тоном согласился Мэллори. Последние события сильно поколебали его уверенность в неоспоримом превосходстве американской техники.

Утро для Стива Грегори началось с жизнеутверждающего рева множества самолетов. Вскочив с кровати и подбежав к окну, он стал свидетелем феерического зрелища. Почти все наличные боевые машины авиабазы готовились к взлету. Зрелище завораживающее. На востоке только начало светать. Но на освещенном сотнями прожекторов летном поле было светло как днем. Кругом сновали люди, между ровными рядами самолетов носились автомобили. На аэродроме царила хорошо знакомая Стиву суета.

Первыми на взлет выруливали штурмовики. Тяжело груженные ракетами и бомбами машины четко, целыми эскадрильями выкатывались со своих стоянок. Несмотря на кажущийся хаос, аэродромные службы работали четко. Ни одной задержки, ни одного затора на рулежных дорожках. С обеих взлетных полос аэродрома через ровные промежутки времени в небо уходили боевые машины. На востоке уже кружили десятки самолетов, собиравшиеся в походные порядки.

Следом за штурмовиками в воздух поднялись истребители-бомбардировщики в ударном варианте и постановщики помех. Затем наступила небольшая пауза, и к взлетным полосам вырулили два летающих командных пункта «Е-8А». Огромные многомоторные машины неторопливо, с чувством собственного достоинства начали разбег. Долгий разгон, и наконец в самом конце взлетной полосы тяжелый «Боинг» оторвался от бетона и стал медленно набирать высоту. Оба командных пункта сразу же пошли в сторону Адриатики. Эскорт нагонит их потом, уже над морем. После «Е-8» настал черед истребителей. Эти стартовали гораздо быстрее. Машины одна за другой выкатывались на стартовые позиции, стремительный разбег, и освобождается место для взлета следующего самолета.

Стив, не отрываясь, следил за развернувшейся перед его глазами картиной. Должно быть, подобное творилось и на других аэродромах альянса. Вид боевой силы союзников завораживал, казалось, никто не может противостоять такой махине.

В комнате раздалась переливчатая трель телефона. Стив бросился к столику и схватил трубку. Звонил Форд. Майор просил через 15 минут быть в кабинете экспертной группы. Раз надо, значит, надо. Все равно после такой побудки Стив сам бы побежал выяснять, в честь чего такая демонстрация силы? Положив трубку на аппарат, капитан Грегори направился в ванную, приводить себя в порядок. Он уже понял, что был свидетелем начала массированного удара по Югославии, о чем вчера и спрашивал Пол Форд. Странно, Чейз ни словом не обмолвился об этой акции.

– Вы самый первый, – приветствовал Стива Ирвинг Чейз, когда тот вошел в кабинет. Кроме генерала, в помещении был только майор Форд. Мельком взглянув на гладко выбритые щеки и припухшие веки Форда, Стив решил, что тот вообще сегодня не ложился спать. Только он обменялся рукопожатиями с Чейзом и Фордом, как открылась дверь, и в кабинет вошли Джейн и Мэллори.

–

Доброе утро, господа. Надеюсь, мы не опоздали?

– Нет, миссис Сильвер, вы вовремя, – доброжелательно улыбнулся Чейз, – а мистер Бенг, видимо, задерживается.

– Приступим к делу, – выступил вперед Форд. – Как вы поняли, сегодня началась операция «Гнев неба».

– Трудно было не догадаться, – ответил Стив, – у меня окна выходят на летное поле.

– Первым делом я приношу свои извинения, – Чейз повернулся к экспертам. – Командование решило засекретить начало удара. Во избежание возможных осложнений со стороны противника. Я не имел права ничего вам сообщать. Командиры боевых эскадрилий получили приказы и полетное задание только за полтора часа до вылета.

– Уверен, русским спутниковым наблюдателям мы тоже ничего не сказали, – пошутил в ответ Шеридан.

– В штабе решили, что так лучше, – поморщился генерал. – Ну что же, у нас есть еще минут 20 до начала. Майор, включайте свою чертову технику. Будем смотреть прямую трансляцию.

Истребитель шел на высоте 2700 футов, почти под нависшими над Балканами тяжелыми тучами. Моторы ровно гудели, легко удерживая крейсерскую скорость в 600 узлов. За фонарем кабины, на сколько хватал взгляд, и спереди, и справа, и слева, и снизу виднелись четкие ровные построения самолетов альянса. Генри Алиссон скосил глаза на приборную доску, все в порядке, все показания в норме. На радаре было то же самое, что и за остеклением фонаря: десятки самолетов ударно-штурмовой армады, державших курс на Югославию. Они шли прямо на восток, целью атаки был военный аэродром в Лазаревицах.

– «Грифоны», вы отстаете, увеличьте скорость! – прозвучал в наушниках голос оператора с летающего радара «Е-8А». Кажется, это был Роберт Сирил, худощавый громогласный техасец. Большой любитель текилы и горячих южанок.

– Хорошо, выполняем. – Генри прибавил газ, и машина легко обогнала идущие ниже штурмовики. Трое ведомых синхронно повторили маневр первого лейтенанта Алиссона. Остальные звенья их эскадрильи держались, как на параде, ровным строем. Внизу тянулись горные хребты и долины Боснии, до границы оставалось пять минут полета.

Генри совсем некстати вспомнил ночной бой 17 февраля. Тогда ему дважды повезло увернуться от югославских ракет. Это было страшно, казалось, у противника зенитные комплексы стояли под каждой горушкой, в каждой лощине, вокруг каждой деревеньки. Но Генри вернулся целым и невредимым домой на авиабазу Амердола и при этом точным ракетным ударом уничтожил вражескую пусковую установку. Ему повезло, в ту ночь авиакрыло потеряло 11 самолетов. Только двое из сбитых летчиков катапультировались над Боснией, еще одного вывез с вражеской территории вертолет Службы спасения. Судьба остальных ребят была неизвестна.

Ничего, сегодня настал день расплаты. Сегодня они вернулись, чтобы заставить сербов расплатиться за гибель ребят, заплатить за каждую каплю американской крови. Генри подумал, что прикрепившееся к нему после известной шутки Джоба прозвище Ужасный может и оправдаться. Не зря он столько лет служил в авиации, пора продемонстрировать на зарвавшихся сербах все, чему его учили.

– Усильте бдительность. – Это опять Роберт с «Е-8». – На левом фланге большая группа истребителей противника.

Автоматический взгляд на радар. Нет, пока на экране только свои, и на тактическом экране ничего нового. Значит, противник далеко, и им займутся соседи. На левом фланге должны лететь две истребительные эскадрильи.