Красный шарф

Бревер Джил

Бесс подошла ближе. Я повернулся и погладил ее по золотистым волосам. Я не мог разгадать, о чем она сейчас думает.

— Все это время... — начала она.

— Да, я врал, врал, врал, — перебил я.

— Когда эта девушка была здесь, ты заходил в коттедж, чтобы снова побыть с ней? Так? — Бесс пристально посмотрела на меня. — Потому что если ты это делал...

— Нет!

— Я верю тебе, Рой. Не знаю почему, — тихо произнесла она.

Я не мог спокойно на нее смотреть, но никогда не чувствовал себя так хорошо, как после этих слов. Дорогая Бесс! Ты веришь мне! Никто и никогда мне не нужен, кроме тебя! Меня пронзила острая боль при мысли о том, сколько огорчений я ей доставил.

— Рой, —

сказала она тихо, села на кушетку и посмотрела мне в лицо. — Все-таки ты должен рассказать все полиции. Не надо нам ЭТИХ денег. Нас будет мучить совесть всю оставшуюся жизнь. Эти деньги в крови... Они не принесут нам счастья...

— Мы не будем счастливы без денег, — возразил я. — Мы и так столько времени бедствуем, и я не хочу, чтобы это продолжалось вечно.

— Рой, выслушай меня...

— Слушаю, — сказал я.

— Ради меня, Рой...

— Ни ради тебя, ни ради кого бы то ни было! Я прошел через такое! — Я посмотрел ей прямо в глаза. — Чтобы их сохранить, я рискую жизнью! И теперь эти деньги наши!

— Они не наши, Рой. Они твои. Теперь — твои.

Я резко повернулся и пошел к входной двери. Спустившись на лужайку, я остановился, думая, что Бесс выйдет следом. Но ошибся. Оглянувшись, я увидел, что жена сидит на кушетке, тупо уставившись в стену. Я решительно двинулся вперед.

Но тут сзади послышались чьи-то шаги, и кто-то цепко ухватил меня за руку.

— Николс!

Я обернулся. Это был Радан.

Я, как сумасшедший, кинулся на него, но он легко отстранился, и я заметил направленное на меня дуло пистолета.

— Спокойнее, дружище, — любезно произнес он.

Я остановился.

— А теперь пошли! И быстро! — ствол пистолета уперся мне в спину. — Шевелитесь! К седьмому коттеджу, быстро!

Мы вошли в седьмой коттедж, причем Радан все время подталкивал меня пистолетом в спину. Я посмотрел на него. Радан, видимо, не успел побриться и выглядел неважно. Мне почему-то показалось, что он с перепоя, хотя, судя по всему, он не пил, соблюдая спортивную форму. Пистолет он держал твердо, глаза, не мигая, смотрели на меня.

— Что вам нужно? — спросил я.

— Вам известно, что мне нужно, Николс. Сейчас вы скажете, где чемодан. Мне известно, что вы его спрятали. И теперь вы скажете, где он, скажете сами, иначе... Ну?!

— Это вы так думаете! — огрызнулся я.

— Да ну? В конце концов рано или поздно вы сами решите, что лучше мне все рассказать, — издевательским тоном произнес Радан.

Он подошел ближе и ткнул пистолет мне в лицо. Я сморщился от боли и крикнул:

— Вы просто негодяй! Ничего я не знаю...

Он снова ткнул пистолет мне в лицо и немного оцарапал кожу. Я ойкнул, а Радан вытащил кастет, размахнулся и сильно ударил меня в челюсть.

Я отлетел к стене. Он подскочил ко мне и провел кастетом по моему лицу сверху вниз. Полилась кровь.

— Ну, Николс! Говори!

Глава 19

Он стоял и смотрел на меня, держа пистолет в одной руке, а латунный кастет в другой. Теперь передо мной был подлинный Вирт Радан — убийца и насильник. Лицо его выражало крайнее удовлетворение при виде чужой боли, он оперся о стену, готовый в любой момент снова ударить меня. Чертов садист. Он был уверен, что пистолет ему не понадобится, и немного расслабился. Тогда, изловчившись, я сильно ударил его по ноге, но он не упал, а только усмехнулся и стукнул меня пистолетом по макушке. Дикая боль пронзила меня — инстинктивно я вытянул руки, умудрился схватить его за ногу и с силой рвануть на себя. Радан рухнул — я почувствовал, как кастет скользнул по моей голове. Раз, другой, третий — и я без сил распластался на полу коттеджа. Открыв глаза, увидел его руку, опускающуюся мне на голову. Лязгнули зубы — я прикусил

язык. Затем попытался встать — но безуспешно, мои движения напоминали замедленную съемку. Голова казалась огромным сгустком боли, и эта боль отдавалась в груди. Вдруг я почувствовал покой и как бы провалился в какую-то бездну, единственное, что я еще ощущал, — это его дыхание.

Подняв глаза, я увидел Радана, сидевшего на кровати — он отдыхал, держа пистолет в левой руке. В другой руке переливался всеми цветами радуги кастет. Радан даже снял пиджак и ослабил узел галстука, дыхание его было размеренным и спокойным...

— Ну, как вы себя чувствуете, Николс? Теперь скажете, где деньги? Полагаю, это время наступила Пора, пора... Все, что с вами произошло сейчас — только цветочки...

Я молча лежал на полу, пытаясь восстановить дыхание, которое было хриплым и прерывистым от жуткой боли в груди. Ушибленная голова, казалось, разламывается, боль волнами приливала к вискам, ужасно болели глаза. Радан подскочил ко мне, уперся в грудь пистолетом и начал трясти. Он делал это с каким-то злобным удовлетворением, не испытывая ни малейшего сожаления, будто мучил не живого человека, а восковой манекен. Каждое движение было для меня подобно удару парового молота. А он все продолжал издеваться надо мной. Я попытался схватить его за запястье, но Радан, заметив это, снова двинул меня кастетом. Я в изнеможении откинулся к стене, полностью уничтоженный. «Быстро же он со мной расправился», — мелькнула мысль. Я понимал, что ему необходимы эти проклятые деньги, и когда он ими завладеет, то сразу меня убьет. Ему не нужен свидетель. Я твердо решил держаться до конца, для своей же пользы. Меня не устраивала перспектива стать покойником. В комнате воцарилась тишина. Слышно было лишь, как капает вода в мойке на кухне да прерывистое дыхание Радана. У меня было такое ощущение, будто я умер или просто не существую в этом бренном мире. Единственное, что было реальным, — это страшная боль. Я был не я, а одна сплошная боль...

— Будет лучше, если вы скажете, — снова заговорил Радан. — В любом случае вы в конце концов расколетесь, Николс. — Он прокашлялся и продолжил: — Вы отдаете себе отчет в происходящем? Уверяю вас — будет по-моему! Или не верите?

Я посмотрел на него и простонал:

— Я отдал деньги Тису...

— Врете! Ничего вы ему не отдавали. Я прикончил этого мошенника, Николс. И так же поступлю с вами. Я не блефую, и вы это прекрасно знаете. «Я отдал деньги Тису», — передразнил он. — Тис плакал, ползал на коленях, умоляя меня, говорил, что денег у него нет. И это были его последние слова...

— Лжете.

— Вы же знаете, что это так. Меня послали выполнить эту работу и я ее выполню. А теперь мне нужно знать, где чемодан.

— Тоже ведете двойную игру, Радан?

— Нет, я всегда играю только на себя. Им неизвестно, сколько в чемодане денег.

Я резко поднялся и бросился на него. Радан не успел среагировать и я двинул его под дых, одновременно заехав второй рукой по шее. Радан начал медленно оседать на пол. Я заметил, что глаза его помутились, но он удержался, выпрямился и снова ударил меня кастетом — я опять очутился на полу. Радан наклонился и обрушил на меня страшный удар рукояткой пистолета. Затем поднялся, прочистил горло и произнес:

— Ладно, Николс. Я не хотел заходить далеко, но сейчас вы вывели меня из терпения. Сейчас я приволоку сюда вашу прелестную женушку и вы запоете по-другому! Уверен, вы заговорите, Николс, когда увидите, что я начну с ней вытворять. Все заговаривают в таких случаях. Это последнее, что я испробую. У меня ведь нет иного выхода. Но я добьюсь нужного результата.

Я понял, что он не шутит.

— Ну как, Николс? Я ведь сделаю это, поверьте...

— Хорошо. Я покажу вам место, — простонал я.