Красный шторм поднимается

Клэнси Том

— Мостик, центр боевых действий. Акустический контакт, возможно, подводная лодка, пеленг ноль-ноль-девять.

— Опять, — произнес вахтенный офицер. В двадцать четвертый раз за время этого плаванья команда «Фарриса» заняла места в соответствии с боевым расписанием.

На этот раз на обнаружение цели потребовалось три часа. Сейчас в их распоряжении не было «орионов», и корабли сопровождения, руководимые Моррисом и его центром боевых действий, сконцентрировали действия своих вертолетов на поисках субмарины. Капитан этой подводной лодки знал свое дело. При первом же подозрении, что его обнаружили — возможно, акустик услышал шум винтов вертолетов или всплеск от падения акустического

буя, — он ушел на глубину и принялся за маневры уклонения: то ускорял, то стопорил машины; то появлялся над слоем термоклина, то нырял под него, всеми силами стараясь оторваться от преследователей, но все время стремясь в сторону конвоя. Подводная лодка отнюдь не старалась скрыться вообще. Она появлялась и исчезала на прокладочном планшете «Фарриса», постепенно сближаясь с конвоем, но ни разу не обнаружила своего положения на достаточно длительное время, чтобы можно было выпустить по ней торпеду.

— Снова исчезла, — раздраженно произнес офицер ПЛО. Акустический буй, сброшенный десять минут назад, обнаружил слабый шум, установил контакт на две минуты, затем потерял его. — Парень ведет себя просто мастерски.

— И слишком близко, — добавил Моррис. Если подлодка продолжит смещаться на юг, она окажется на границе активной гидролокации фрегата. До настоящего момента «Фаррис» не обнаруживал своего присутствия. Капитан подводной лодки не мог не знать, что где-то поблизости находятся надводные корабли из-за присутствия вертолетов, но он не подозревал, что американский фрегат преследует его всего в десяти милях к югу.

Моррис посмотрел на офицера ПЛО:

— Давайте-ка проверим наш температурный профиль. Через тридцать секунд они опустили за борт датчик батитермографа. Прибор измерял температуру воды и передавал ее на дисплей в гидролокационном посту. Температура воды являлась наиболее важным фактором, влияющим на эффективность гидролокации. Надводные корабли измеряли ее время от времени, тогда как подводная лодка могла делать это непрерывно, что было еще одним небольшим преимуществом субмарины.

— Вот! — указал на экран Моррис. — Сейчас градиент намного сильнее, и они пользуются этим. Они избегают этого глубинного канала, наверно, ускоряясь над слоем термоклина, вместо того чтобы делать это под ним, как мы рассчитывали. О'кей…

Вертолеты продолжали сбрасывать акустические буи, и непродолжительные контакты, которые удавалось устанавливать, показывали, что цель движется к югу, в сторону фрегата. Моррис подождал десять минут.

— Мостик, говорит центр боевых действий, лево руля, новый курс ноль-один-один, — скомандовал Моррис, направляя свой корабль в сторону предполагаемого местонахождения подводной лодки. Фрегат неслышно двигался по гладкой морской поверхности со скоростью пять узлов. Команда центра боевых действий следила за тем, как курс на кормовой переборке медленно меняется на восток.

Пользоваться тактическим дисплеем не имело смысла. Компьютер, сбитый с толку множеством непродолжительных контактов с акустическими буями — к тому же большинство поступающих сигналов было ошибочным, — выдавал район местонахождения субмарины площадью в сотню квадратных миль. Моррис подошел к прокладочному столику в углу.

— Мне кажется, что он находится вот здесь. — Моррис указал на точку на карте.
–

Замечания?

— Двигается на малой глубине? Это противоречит общепринятым правилам, — возразил офицер ПЛО. В соответствии с положением, которого обычно придерживались русские подводные лодки — так сообщали разведывательные источники, — они старались оставаться на глубине.

— Проверим. Начинаем поиск по системе «янки». Офицер ПЛО немедленно отдал соответствующую команду. Поиск

подводной лодки по системе «янки» означал включение активного гидролокатора и излучение мощных импульсов в глубь моря. Моррис рисковал. Если субмарина находилась так близко, как он надеялся, тем самым капитан раскрывал положение собственного корабля и намного увеличивал опасность ответного удара, от которого его фрегат вряд ли смог бы найти защиту. Акустик не сводил взгляда с гидролокационного дисплея. Первые пять импульсов — гидролокатор вел свой луч с запада на восток — ничего не обнаружили. После следующего на экране появилась яркая точка.

— Контакт — четкий акустический контакт, пеленг ноль-один-четыре, расстояние до цели одиннадцать тысяч шестьсот ярдов. Считаю это подводной лодкой.

— Берите его! — скомандовал Моррис.

Твердотопливный ускоритель воспламенился, и ракета взлетела с палубы фрегата, описывая в небе дугу, видимую благодаря бледно-серому следу. Ракета горела три секунды и пронеслась по воздуху подобно пуле. В тысяче футов от морской поверхности торпеда отделилась от носителя и спустилась вниз на парашюте.

— Он меняет курс, сэр, — сообщил акустик. — Цель поворачивает и увеличивает скорость. А вот и рыба: наша торпеда в воде и посылает поисковые акустические сигналы. Она опустилась совсем рядом с целью.

Офицер оперативной группы не обратил внимания на возглас акустика. Сейчас к месту вероятного нахождения лодки летели три вертолета. Он понимал — вполне возможно, что торпеда пройдет мимо цели и тогда окажется важным не потерять ее, не дать ей уйти. Он скомандовал рулевому повернуть направо, чтобы пассивные акустические датчики, тянущиеся за фрегатом, получили возможность «слушать» субмарину, которая сейчас на большой скорости пыталась уклониться от торпеды и издавала громкие шумы. Появился первый вертолет и тут же сбросил акустический буй.

— Два винта, шум кавитации. Похоже, это «чарли» идет полным ходом, сэр, — сообщил старшина. — Мне кажется, торпеда засекла его.

Акустический пеленгатор торпеды переключился с режима посылки импульса и прослушивания на режим непрерывных импульсов — торпеда преследовала пытающуюся скрыться подводную лодку, следуя за ней на глубину. Когда торпеда пересекала слой термоклина, она на короткое время утратила контакт с лодкой, затем, когда тоже вошла в холодную воду под термоклином, снова обнаружила ее и начала быстро догонять. Подводная лодка выпустила источник шума, но он оказался неисправным. Тут же в пусковой аппарат поместили другой. Слишком поздно. Торпеда ударила в левый винт субмарины и взорвалась.

— Здорово! — послышался восторженный возглас старшего акустика. — Слышал детонацию боеголовки. Мы прикончили ублюдка!

— Попадание. Слышим взрыв, — пришло подтверждение с вертолета. — Оставайтесь наготове. Машины цели продолжают работать…, слышим посторонние звуки. Продувает балластные цистерны, продувает цистерны. Поднимается на поверхность, подводная лодка поднимается вверх. Видим воздушные пузыри. Боже милосердный, вот она!

Нос подводной лодки показался над поверхностью в шести милях от фрегата. Три вертолета зависли над поврежденной субмариной, как голодные волки, и «Фаррис» устремился на север к цели. Его пятидюймовое орудие было наведено на подводную лодку. Впрочем, это оказалось излишним. Носовой люк субмарины открылся, и на палубу начали выбираться люди. Другие члены команды появились на боевой рубке и стали прыгать за борт, когда машинное отделение наполнилось водой. Десять моряков успели выбраться из подлодки, прежде чем она скользнула обратно в морские глубины. Через несколько секунд на поверхность вынырнул еще один матрос — он был последним.