Красный терем. Лихо
Шрифт:
– Обсуждали, конечно же, меня, – сделал он вывод, открывая коробочку с салатом.
– А вот и нет, – улыбнулась в ответ Варвара.
– А чего тогда притихли?
– Ничего, – поспешно сказала Варя, пиная под столом в колено Алую, которой, как показалось девочке, не терпелось рассказать, что у Варвары начался женский цикл.
– Я вообще-то хотела спросить, что с Ратмиром, – недовольно ответила Алая, потирая ушибленное колено.
– Послал нас.
Ал достаточно выразительно посмотрела на Джудо. По ее взгляду было понятно, что если сегодня не разберется он, завтра пойдет разбираться она.
Варя улыбнулась и подвинулась, заметив, что двойняшки тоже подходят к столу. Началась суета с перекладыванием подносов –
Джудо недовольно наблюдал за всей этой возней, сжимая в руках уже открытую коробочку с салатом. В этот момент на кухню зашло несколько дружинников. За годы, проведенные Варварой в лагере, в их внешнем виде ничего не изменилось. Кожаные укороченные кафтаны и такого же материала штаны лишь изредка заменялись на новые, не такие затертые. Дети называли дружинников просто “кафтанами”, потому что так и не запомнили их имена. Всегда молчаливые, всегда серьезные, с военной выправкой мужчины не общались с учениками больше, чем того требовала ситуация. Они осмотрели зал и, встав у выхода, начали молча наблюдать. Все дети быстро пробежались по ним глазами: кафтанов было больше, чем нужно для дежурства в столовой. В зале стало значительно тише, конвой приходил, только когда подходила чья-то очередь идти к знахарям.
– Douchebags… 5 – пробормотала Алая, сидевшая рядом с Джудо.
– Не выражайся.
Джудо попытался дотянуться до вилки, но случайно задел плечом Ал. Та недовольно фыркнула, но юноша, даже не смутившись, сел на место уже с вилкой в руках.
– Что она сказала? – спросила Братислава.
– Что она, кроме ругательств, может вообще сказать? – пожал плечами Джудо и обратился к русоволосой девочке: – Варь, меняю салат на рябчика.
5
Мешки с говном (англ.).
– По рукам! – Варвара радостно передала ему коробку с салатом. – Я не травоядная…
– …и люблю пожрать побольше, – закончил Брат, который как раз воткнул вилку в кусок мяса.
– Еда очень важна для растущего организма, – глубокомысленно ответила Варвара, приподняв вилку вверх. – Особенно, когда еда вкусная и полезная!
– Можешь взять мое, – Ал закатила глаза и отодвинула от себя поднос, предварительно забрав с него пирог с черникой. От сладкого девочка никогда не отказывалась.
– Ратмиру отнесем, я столько не съем, я же не Варя.
Теперь уже Братислав потирал ушибленное колено. Девочка вызывающе смотрела на юношу, готовая дать отпор, если тот попробует дать сдачи. Братислав прищурился. Рукой он до нее, конечно, дотянется, но кафтанов набежало в столовую столько, что месть казалась не лучшей затеей. К тому же ногой он может задеть Ал, которая сидит вплотную к Варе. Связываться с ней хотелось и того меньше, поэтому парень просто обратился к Джудо:
– Так что было на уроке артоф? Что за камень, который спасет нас от обморожения?
Варя отложила вилку и наклонилась, доставая свой камень из сумки.
– Все просто: кидаешь в воду, и он ее нагревает, – объяснила Варвара, кладя камень на стол перед Братиславом. – Мы еще порылись в классном шкафу и заворожили весь жадеит, что нашли. На шестерых у нас девять камней. Если будем пользоваться разумно, то их хватит на пару месяцев.
– Погодите, – Брат повертел камень в руках, – но у нас двенадцать душевых и одна-единственная ванна на весь этаж.
– Придется мыться по очереди, – пожала плечами Братислава. – Возможно, даже по двое.
– Ал, ты будешь со мной мыться? – весело спросил Брат.
– Конечно же, да. – Девочка уныло рассматривала бутылку с темной жидкостью, которую ей предстояло выпить.
– На
Ал кивнула. Знакомый цикл повторялся каждые пару месяцев: пила она ее всегда, три раза в день, но в начале в бутылке жидкости было на дне, но потом ее становилось все больше и больше. Когда пол-литровая бутылка полностью заполнялась, за спиной девочки возникал конвой из четырех кафтанов, которые сопровождали ее в закрытую часть лагеря. От этого странного варева девочке становилось плохо, она мало ела, плохо спала, а вены под ее тонкой кожей вздувались. За все время, что Алая провела в лагере, небольшой бутылек с черной жижой выдавали только ей. Варево было вязким, с привкусом горьких трав и металла. Ал казалось, что эта дрянь лишает ее не только сил, но и личности. Если бы мать увидела ее сейчас, то не признала бы в этой девочке своей дочери, но Ал, которая усиленно пыталась забыть свое настоящее имя, это бы не расстроило.
– Зато последний камень Джудо зачаровал практически героическими усилиями, – разрядила обстановку Варя.
– Просто молчи, – тут же отреагировал Джудо, недовольно смотря на Брата, который уже начал ерзать от любопытства.
– Ты же понимаешь, что после этого я просто обязан узнать все в подробностях?
– Джудо очень долго с ним возился, – ответила Братислава, следя за реакцией шанталийца, – настолько долго, что начал выходить из себя и даже обратился к Преславе.
– Ты попросил учителя тебе помочь? – удивился Брат. – Навь 6 , глядишь, инеем покрылась.
6
Навь — загробный мир для всех умерших, который может стать как раем, так и адом.
– Преслава молча ткнула пальцем в стоящую в метре от него Ал, – продолжила Варя, – которая гасила его магию.
Ал вынырнула из своих мыслей и захихикала, за что тут же получила тычок локтем от Джудо. Брат, не привыкший сдерживаться, громко засмеялся, привлекая ненужное внимание кафтанов, Варя зашипела на него. Юноша хотел проигнорировать недовольный шик, но посмотрел на Джудо и тут же замолчал. В его голову вдруг пришла неприятная мысль, что все всегда начинается и заканчивается одинаково: он смеется, Варя шипит на него, а потом вступает Джудо. Начинает всех поправлять и требовать соблюдать приличия. Когда кто-то из компании начинал возмущаться, какие еще приличия могут быть в таком месте, он сразу менялся в лице, поджимал губы и сдвигал брови, и его красивое лицо становилось суровым. Джудо тихо повторял одну и ту же фразу раз за разом: “если перестанем соблюдать приличия – перестанем быть людьми”. Никто ему никогда не возражал. Не потому, что были согласны, а потому что дальнейшая лекция о вреде такого отношения к жизни могла растянуться на часы.
Под внимательными взглядами детей, кафтаны отошли от выхода и встали рядом с серым столом. Мокша обернулся и рассеянно пробормотал: “Снова пора?” Не дожидаясь ответа, он затравленно посмотрел на сидящего рядом соседа по столу, взял свой поднос и медленно понес его к стойке. Медленно поставил его, медленно обернулся к взрослым, вытерев вспотевшие ладони о штаны. Под полное молчание остальных детей мальчик и люди в форме покинули зал. Вскоре все опять загалдели, только за столом, из-за которого забрали мальчика, молча сидели две рыженькие девочки с косичками и высокий светловолосый парень, который носил им подносы. Алая неодобрительно следила за тем, как Варя решительно встала и направилась к ним. Не занимая пустующее место, за которым сидел Мокша, она придвинула свободный стул от соседнего стола.