Красный тряпочник

Афонин Владислав

— Я весь внимание. Ради ребят я готов на всё, чего бы это не стоило, — без особых раздумий сразу заявил Градов.

— Не здесь и не сейчас, профессор. Вы станете в этой цепочке ключевым звеном и, несмотря на всё, у вас будет шанс отказаться, — вроде бы давая выбор, заявил организатор.

— Отказаться от будущего моих подопечных и моего коллектива? То, на что были отданы не только моя, но и десятки других жизней? Нет, никогда! — твёрдо сказал Аркадий Константинович. — Ещё раз повторюсь: нет, никогда!

Вспышка. Квартира Градова в тот самый роковой,

последний его вечер. Тряпочник пробирается в квартиру профессора незаметно для его жены, занятой на кухне, и неслышным шагом идёт в ванную комнату. Он стучится, входит внутрь помещения и спокойно закрывает за собой дверь. Аркадий Константинович видит всё это и продолжает лежать в ванной со смиренным выражением лица. Он вовсе не пытается сопротивляться, не срывается прочь и не бежит на помощь.

— А ведь я догадывался, что это действует кто-то из наших. Но тогда бы траектории анализаторов обязательно бы наложились друг на друга, и удалось бы вычислить убийцу среди своих. Поэтому я отбрасывал и отбрасывал эту версию, а зря, — грустно улыбнулся Градов. — Я не подумал о кое-ком другом, тоже важном. Здравствуй, Вова.

— Профессор! — Тряпочник скинул с себя капюшон. Аркадий Константинович не испугался, потому что прекрасно понимал и помнил, как Вова стал выглядеть после инцидента. — У меня так мало времени. И мне так стыдно и так печально, что мы встречаемся в такое время и таких условиях. Сколько раз я проходил мимо Института по улице, заглядывал с крыш домов в его окна. Видел вас, ребят и наставников. Скучал, рефлексировал, ностальгировал. Там, внутри — дружба, атмосфера, тепло, командный дух, интересные задачи, задающие смысл жизни. А я — в ноябрьской стылости, под осенним дождём в этой куртке и капюшоне. Но дело уже, к счастью или к сожалению, давным-давно не в этом.

— Вова, почему ты убежал? Я делал кое-какие расчёты, и в конце концов, но к несчастью, поздно выяснил, что у тебя был небольшой, но шанс выжить. Убивал себя всю оставшуюся жизнь за тот инцидент. А оказывается, ты выжил, и мы кремировали другого человека. Почему ты не вернулся, мальчик мой? — по щеке Градова потекла одинокая слеза. — Для нас ты бы остался тем самым, прежним Вовчиком, пускай и с этими увечьями… Боже мой, да ты можешь вернуться и сейчас! Ты расскажешь следователям всё, как и почему было на самом деле. Должен быть способ возвратить тебя.

— Сквозь ад нашей жизни вы всё-таки смогли сохранить присущий вам энтузиазм, проф. Только некого уже спасать или возвращать. Вова умер в ту ночь на реанимационном столе, изливая из себя чёрную жижу, смешанную с кровью. Перед вами стоит Красный тряпочник, кровавый убийца и особо опасный преступник, — сейчас Вова не выглядел как-то грозно и страшно. Понуро он лишь опустил глаза в пол, не глядя на своего бывшего учителя. — Я думаю, если вы проводили расчёты по итогам инцидента, то, наверное, поняли, что «Зевс» мне больше не нужен. «Псио» отныне и вовек — составная и неотъемлемая часть моего организма. Я владею пространством и временем без приборов и проводов, мне доступен каждый замок, каждое помещение, любой аэромобиль или банковский счёт. В то же время я мёртв. Для сексотов и соглядатаев меня нет. Я пустота, неживой физический объект, призрак мщения и проводник справедливости. Не всей, но хотя бы существенной её части размером с крохотный ручеёк.

— Я так много хотел спросить у тебя, так много

о чём поговорить. Как ты, кем ты был всё это время, что с тобой происходило… Но этому уже не быть в нашей жизни. Стало быть, если ты возвращаешь справедливость, то, чтобы её вернуть, необходимо закончить со мной? Ведь я последнее звено, Вова. На мне цепочка началась, на мне же она и прервётся, — фаталистично заключил Градов.

Внезапно Вова рухнул на колени на влажную плитку ванной комнаты и заплакал навзрыд. Даже анализирующий в тот момент прошлое Ярослав, являвшийся как бы невидимым третьим участникам действа, открыл рот, поразившись увиденному. Никогда он не видел Красного тряпочника в подобном состоянии.

— Простите, меня, профессор, простите за всё. Но я не сделаю этого. Не могу. Даже после того, в чём вы участвовали. Даже после того, как своими действиями свели на нет то чистое, доброе и светлое, чему учили нас в Институте. Даже после неимоверных страданий тех людей — да, пусть не в Европе, но за океаном. — Слёзы катились из чернильно-чёрных глаз Вовы. Из рукава его в ладонь выскользнула острая бритва, которую он не в силах был применить. — Другие люди умирали в мучениях от переделанного «Псио». Других членов преступной цепочки я уничтожал безжалостно и хладнокровно. Но вы для меня не «другой». Свои друг друга не уничтожают — этому вы меня тоже учили.

— Вова! — по-доброму воскликнул Градов и погладил бывшего подопечного влажной рукой по безволосой голове, исчерченной чёрными от «Псио» венами. — Всё пришло к тому, к чему шло. Я не должен был во всё это втягивать себя и других людей. Собственный эгоизм и одновременно моя любовь к вам завели меня на скользкую дорожку, с которой уже невозможно было сойти. Ты прав: как учёный муж и организатор проекта «Зевс» я знал о последствиях переработки «Псио» в наркотик с самого начала, а следовательно, должен понести ответственность. Даже если я не паду от твоей руки, то это произойдёт от руки государственной. Мы все очень далеко зашли. Ты вывел Ярослава на правильный след, и вскоре он поймёт, что я имею непосредственное отношение к преступной группировке, и будет вынужден арестовать меня.

— Ярослав не причинит вам вреда, он что-нибудь придумает. Даже, если вы попадёте в тюрьму, вас не казнят. Шуров вон вам в подмётки не годится, а ему всё равно ничего не сделали, — уверял Вова.

— Нет, дорогой мой, однажды во время репрессий я через всё это уже прошёл. В эту систему я больше никогда не вернусь. К тому же, так как я могу показать пальцем на сильных мира сего, там меня постараются умертвить быстрым, но кошмарным способом. Я этого не хочу, — в категорическом отрицании помотал головой Градов.

— Так покажите же пальцем, Аркадий Константинович! Мы оба знаем тех, кто всё это изначально затеял. Не вы истинный главарь банды. Вас подставили и завели в эту паутину специально. Давайте покончим со всем этим вместе! — сердечно предложил Красный тряпочник.

Градов подумал лишь пару секунд.

— Покончите со всем этим ты и Ярослав. Я же наделал очень много нехороших дел, Вова, и нет мне ни оправдания, ни прощения. Хороших вариантов для меня не осталось. — Профессор взял из рук Тряпочника опасную бритву. Парой эстетичных движений совершил смертельное роковое действие и опустил раненные руки в тёплую водичку. — Не забудь всё верно объяснить Ярославу. Прощай, Вова. Я всегда любил вас.