Красный туман
Шрифт:
– - Пусть тела моих родственников принесут в храм для трехдневного бдения. Пусть все мои воины наденут траурные повязки и не снимают их, пока не закончится бдение.
– - Я уже передал их тела жрецам, шианар, - отчитался генерал.
– - Ты хороший воин, Ксиат, и еще более хороший генерал моих войск. Но более всего я ценю тебя за то, что ты знаешь когда избавить меня от грустных хлопот.
Генерал поклонился, но в его взгляде Имаскар увидел скрытое волнение.
– - Говори, - приказал он.
– - Шианар, прости,
– - Сегодняшняя боль вряд ли может стать сильнее, Ксиат, говри смело.
– - Мы нашли тела Родительницы Союза, и правителя Второго союза - Исверу.
Молчание, которым он оборвал не полный список было многозначительным. Имаскар поддался вперед.
– - А другие мои братья? Моя сестра?
– "Не с таким лицом он говорил бы, что их нет среди мертвецов. Это дало бы надежду на их чудесное спасение, но разве так говорят радостные вести?"
– - Мы не остальных среди убитых, шианар, - вымученно, словно слова приносили боль, произнес генерал.
– Но мы нашли несколько тел...
– - Не заставляй меня жалеть о похвале, - прорычал Имаскар.
– - Они сожжены, шианар. Тела обезобразил огонь и теперь их тяжело узнать...
Имаскар зажмурился от ударившей в лоб боли. Сожжены?
– - И нет никакого способа узнать, кто эти несчастные?
– - На некоторых сохранились украшения. Я не взял на себя смелость проверять, есть ли на них отметки твоего дома.
Имаскр отлично понимал смысл, который умный генерал спрятал между строк. Наследники Второго союза носили особенные украшения: браслеты красного стекла, с обязательными печатями своего дома. Красное стекло закалялось в крови вулкана, где оно становилось твердым, как алмаз. Такое стекло искупается в человеческом огне, словно новорожденный в купели из росы. Генерал видел браслеты и знает, кому они принадлежат, но он дает своему господин шанс проститься с сожженными.
Имаскар поблагодарил его взглядом и попросил отвести к месту, куда отнесли сожженных.
Тех, кого съедал огонь, считали проклятыми: человеческий огонь, убивающий тело архата, оскверняет его бессмертную душу и она обречена на вечные блуждания перед воротами во владения Скорбной.
Сожженных положили отдельно от остальных мертвецов. Предусмотрительный генерал приказал охранявшим их воинам уйти, зная, что шианар захочет побыть с проклятыми наедине. Он не преувеличивал, когда говорил, что опознать мертвецов невозможно. Огонь вычернил их плоть, и кости, сделав одноликими. На некоторых костях еще остались куски обугленного мяса и кожи. Имаскар подавил приступ тошноты, когда ноздри втянули запах жареной плоти.
Браслеты были на запястьях четверых из трех мертвецов. Красное стекло не потеряло ни цвета, ни формы, напротив - разогретое огнем, сверкало еще ярче. Один из трупов был вдвое меньше остальных, и мог принадлежать только Пятому наследнику - Унтару. Двое других, крепких и крупнокостных -
– - Даже в самые страшные годы Войны Союзов ни один архат не позволял себе подобного зверства, - говорил Имаскар, не в силах оторвать взгляд от обугленного черепа сестры.
– Мы убивали друг друга, калечили и изгоняли, но не сжигали.
– - Ташит, Мертвое сердце, был сожжен одним из ваших предков, шианар, - осторожно напомнил генерал.
– - Он получил по заслугам!
– рявкнул Имаскар.
– Полагаешь, мои братья и сестра заслужили бродить вечность призраками, сжираемыми голодом и злобой?!
Ксиат потупил взор. Имаскар знал, что преданный генерал не заслужил подобной злости, но слова были сказаны, а правителю Второго союза не к лицу извиняться ни за свою грубость, ни за свою злость.
– - Аколиты хорошо искали?
– сквозь зубы процедил Имаскар.
– Неужели, нет ни одной души, которая не задержалась бы здесь?
– - Они продолжают звать, шианар, но души молчат. Прошло слишком много времени.
– - Сколько, как думаешь?
Спросив это, Имаскар склонился над обгорелыми костями, со всем почтением, на которое был способен, снял браслеты и надел их на руку. Теперь они его по праву.
– - Я не уверен, я думаю, что разбойники напали не позднее, чем через час после твоего отъезда.
Слова ядовитой змеей подозрения вошли в уши Имаскара. Они напали именно тогда, когда Второй наследник отправился выкорчевывать скверну с границ владений своего Союза, и забрал с собой две трети воинов. Жалкие людишки! Нападать исподтишка, кусать в спину, зная, что в прямом поединке ждет неминуемый проигрыш. Ни один архат не ведет столь гнусные войны.
– - Наверное, нас предал кто-то из слуг-людей, - произнес Имаскар.
– Я говорил брату, что он слишком доверчив к этим гнилым существам, но Исверу не слушал. Те, кто предали свои корни и не чтят своих предков, ничего не знают о верности.
– - Ты думаешь, что нападали люди?
– В голосе генерала угадывалось сомнение.
– - Больше некому, Ксиат. Все вокруг кричит об их присутствии.
– - Ты станешь просить правительницу о разрешении потревожить Смотрящих?
– - Сделать это меня обязывают порядки, - не без раздражения признался Имаскар.
– Ксиат, я видел, как ведут войны люди, я видел на что они способны ради желания победить. Тайновидящие вряд ли скажут что-то, о чем бы я не догадался сам. Но я поступлю, как должно. Я наступлю на глотку горю, но выжду положенные дни бдения и даже разрешу развеять пепел моих дорогих брата и сестры, и никогда не произнесу их имена вслух.
– Имаскар сжал кулаки до хруста в костяшках, пытливо посмотрел на генерала.