Красный уголок капитализма
Шрифт:
Травма
Тут такой случай произошел. Приходят ребята из локомотивного депо и говорят: «Переходи к нам. Зачем этот комбинат тебе нужен? А у нас – заработки». Я думаю: еще раз схожу на комбинат и уволюсь.
Отработал нормально, иду с работы, как обычно, несу с комбината мешок сахара, к чаю. Ну и килограммов восемь дрожжей, к пирогу. В щель забора нормально вылез, метров сто по пустырю прошел. А потом не повезло – свалился в яму, вывихнул ногу. Лежу, на звезды любуюсь и думаю: производственная это травма или бытовая? Раз с работы
Я его спрашиваю:
– Ты идти можешь?
– Идти могу, соображать не могу, с головой что-то.
Я говорю:
– А я соображать могу, идти не могу, с ногой что-то.
Получалось, в сумме мы с ним за одного нормального сойдем. Который ходить и соображать может одновременно. Начали мы с ним ходить-соображать, как дальше быть. Вернее, я лежу соображаю, а он вокруг меня ходит.
Я вслух соображаю. Вот хорошо, говорю, начальству нашему. Им не надо по пустырям с мешками горбатиться. Захотел сахара к чаю – дал команду шоферу, и тот вывез пару мешков дрожжей.
Потом говорю: а что мы думаем? Оформляй два акта, что у нас с тобой обе травмы производственные.
Он отвечает:
– Здесь комиссия нужна. А в комиссии представитель профкома.
Так сказал и громко засмеялся. Я думаю: все, свихнулся, прощай, больничный. Но оказалось, он по делу смеялся. По пустырю представитель профкома шел, с мешком.
Мы залегли, ждем. Инженер по ТБ мне шепчет:
– А вдруг он пройдет, не запнется?
Представитель профкома поравнялся с нами, мы ему свистнули, он от дороги отвлекся, и – есть! – член комиссии в яме. Мы его откачали, от сахара отряхнули, спрашиваем: ну как? Он отвечает: плохо, с руками что-то. Инженер по ТБ говорит: ну и хорошо, что плохо. Надо акт на групповую производственную травму оформлять.
Профкомовец говорит:
– Да, хорошо, что члены комиссии у нас все в яме. Но два свидетеля нужны.
Тут мы все трое захохотали. По пустырю два свидетеля с мешками двигались. Мы залегли в траншее и ждем. Подпускаем их ближе, ближе, еще ближе. И тут профкомовец скомандовал:
– Огонь!
Свидетели тоже залегли, мешки бросили и – ползком отступать начали. Но мы из траншеи успели объяснить, что свои мы, что раненые у нас есть, что помощь требуется. Большое дело – взаимовыручка! Они в акте сразу расписались. Подтвердили, что все мы на трамвайной остановке травмировались. Причем с работы шли порожняком.
Две недели я на больничном сидел, чай с сахаром пил, размышлял. Ну, мешок на голову – ладно, пережить можно. А если я в локомотивное депо перейду? Вот так понесешь заднюю часть локомотива – да в яму! Тут травмой не отделаешься. И не нести нельзя. Надо жить, чтобы нести. И нести, чтобы жить.
Не-е-ет! Остаюсь на комбинате. Жить хочется!
Как
Алло, Зина?.. Ну что мы с тобой о погоде да о погоде. Давай о жизни поговорим. Как там у вас… погода?.. Сколько обещали?.. Плюс шесть. А сколько дали?.. Шесть и дали. А нам плюс десять обещали, а дали только пять… Да… Пять градусов дали, а пять недодали. Я тоже думаю, додадут, раз обещали… Но мы и так привыкли. Сейчас и плюс пять теплыми кажутся. Да… А плюс шесть вообще бы счастье было. Я помню, както плюс десять обещали, а дали ноль. А потом по градусу добавлять стали: один, два, три. Так нам пять полным счастьем показались. Да. Ну прохладно, так не смертельно же.
Ну ладно, хватит о погоде. Давай о жизни поговорим. Как там у вас погода? Нормальная? Ну и хорошо.
Алло, Зина, я что звоню-то, когда мы с тобой в загс пойдем? Да. А то мама плачет и говорит, доведет она тебя до алиментов и бросит. Не бросишь? Не бросай меня, Зина, а то мама говорит, кому ты будешь потом нужен. Да. Она вообще говорит, не встретиться вам с Зиной. Мол, Зина на передовом предприятии работает, а я – на отстающем. Говорит, невеста мне нужна с родного, отстающего. Но мы обязательно встретимся, правда? Давай я к тебе приеду и подадим заявление. Когда я приеду? У вас какой день? Вторник. Быстро вы до вторника дожили. А нам до вторника далеко. У нас только пятница. Почему? Так назначили, сказали, пока план не дадим, будут идти пятницы. Да, всего будет семь пятниц. С 30-го по 37-е число. Да нет, с 30-го по 37-е этого месяца. Этого, да. Как зачем нужно? План-то надо выполнять. Мы же сначала отчитываемся, а потом работаем. Отчитался о проделанной работе – будь добр ее выполни. Во-от. Так, может, я в среду к тебе приеду, и сразу в загс? В какую среду? Ну, которая в субботу будет. У нас же субботу перенесли на вторник, а вместо четверга будет пятница, вот я в среду к тебе и приеду.
Алло, Зина, ты меня до среды не бросишь? Не бросай меня, Зина, а то мама плачет.
Только ты меня встречай, я вечером приеду. Во сколько? А у вас сейчас сколько? Час ночи. И у нас бы час ночи был, да план за день еще не дали. У нас пока 23 часа 120 минут вечера. А нет, подожди, только что объявили 25 часов ровно. А я приеду в 27 ноль-ноль. Поезд отходит в среду ровно в 27. По четным. Но его отменили и назначили по нечетным.
Алло, Зина, ты до 27 ноль-ноль меня не бросишь? Не бросай меня, а то мама плачет. По четным…
Алло, Зина, а может, ты ко мне приедешь? Когда? Ну, приезжай на праздники в Новый год… Нет, мы еще не встречали. А вы уже встретили? Ну ты приезжай, еще раз встретим.
Алло, Зина, ты меня еще не бросила? Ты только трубку бросила? Трубку бросай, а меня нет. Мы догоним вас, и сразу – в загс. Алло, Зина?.. Трубку бросила.
Права мама. Не встретиться нам с Зиной. Надо искать невесту на родном предприятии.
Взятки гладки
Вот беда! Я говорю – со взятками совсем беда. Столкнулся я с этим делом впервые и сразу обнаружил кошмарную неорганизованность. Прихожу к секретарше и спрашиваю:
– Кому хоть давать-то? И сколько?
Она смотрит ошарашенно.
– Что давать?
– Ну, это… в конверте.
– Вам что надо, товарищ?
– Что всем, то и мне надо.
– У нас сейчас нет технической возможности, – строго пояснила секретарша.
– Я узнавал, техническая есть, но нет реальной. Чтобы она появилась, надо дать. А кому?