Красота – оружие
Шрифт:
— Только не забывай, что этот парень стоит десять тысяч долларов, — напомнил Стюарт, не обращая внимания на ее слова. — Не подводи нас. Ни себя, ни Грега.
— Ты ничего не получишь с невиновного, — резко бросила Мюриэл, снова поддаваясь эмоциям.
— А у нас пока нет доказательств его невиновности, — раздраженно ответил Стюарт. — Черт возьми, Эл, что с тобой происходит?!
— Ничего особенного. И я уже достаточно взрослая, чтобы справиться с тем, что мне поручено. Позвони Грегу, введи его в курс дела. Если все будет нормально и «ниссан», как обещали, отремонтируют
Можно отключить телефон, можно не разговаривать со Стюартом, можно заткнуть уши или уехать в другой город. Но куда денешься от собственных мыслей и сомнений?
Брат беспокоился, потому что считал Мэтта Карригана преступником, источником потенциальной опасности, но Мюриэл уже понимала, что единственная исходящая от ее спутника опасность угрожает ее сердцу. Менее чем за двое суток он перевернул ее жизнь. С привычным расставаться нелегко, а привязываться к человеку, чьи планы на будущее неопределенны, небезопасно.
И все же, несмотря ни на что, ее тянуло к Мэтту все сильнее и сильнее.
Потребность в физической близости была сродни потребности наркомана в наркотиках, но, осознавая всю опасность привыкания, Мюриэл ничего не могла с собой поделать.
После резких и несправедливых упреков Стюарта, зная, что в Остине ее ждет очередная лекция, Мюриэл ощущала острую необходимость в новой «дозе». Она жаждала ласки, внимания, любви. Долгое затворничество осталось в прошлом, и ей хотелось наверстать упущенное. Время уходило, так почему бы не использовать его к обоюдному удовольствию? Еще один безрассудный порыв, еще одно неизгладимое впечатление, еще одно сокровище в копилку воспоминаний. А потом их пути разойдутся. Навсегда.
Сбросив одежду, Мюриэл вошла в ванную и открыла стеклянную дверь душевой кабинки.
11
После невероятной ночи, когда все, самые безумные, самые разнузданные эротические фантазии превращались в не менее невероятную явь, Мэтт, проснувшись, с некоторым разочарованием обнаружил, что Мюриэл не только встала раньше, но успела умыться, привести себя в порядок и, самое главное, спрятать эмоции за непроницаемой маской деловитости.
Позавтракав в закусочной, они покинули мотель и отправились на станцию техобслуживания, где получили отремонтированный и заправленный «ниссан».
Они ехали уже несколько часов, а Мюриэл упрямо избегала, любого намека на серьезный разговор, обсуждение их отношений или перспектив на будущее. Милая, внимательная и открытая женщина, с радостью и готовностью отдававшаяся ему и с наслаждением и жадностью принимавшая его ласки, исчезла, а сидевшая за рулем автомобиля сосредоточенная и молчаливая молодая леди была совсем не похожа на Мюриэл, стонавшую прошлой ночью в его объятиях.
Чем ближе подъезжали они к конечному пункту путешествия, тем выше становился разделяющий их барьер.
Мэтт давно оставил попытки расшевелить
За очень короткое время Мюриэл пробудила в нем чувства, о существовании которых он уже стал забывать. И они, эти чувства, не сводились только к сексуальному желанию, сочувствию или симпатии. Мэтт не собирался расставаться с ней, но Мюриэл держалась так, словно никакие другие варианты в ее планы не входили, словно ее вполне устраивал короткий роман. Конечно, он мог бы прямо задать ей вопрос относительно будущего их отношений и подчеркнуть свое желание перевести их на более прочную основу, но для этого нужно было сначала снять с себя подозрения.
А до тех пор ничего не оставалось, как молчать или обмениваться банальными репликами. Мэтт с уважением относился к решению Мюриэл отгородиться от мира и от него самого высоким барьером. За время их знакомства Мэтт понял, что этой упрямой, независимой женщине необходимо личное пространство, что она не терпит давления, угроз, ультиматумов и не позволит загнать себя в угол.
К тому времени, когда «ниссан» остановился у одноэтажного кирпичного дома с вывеской «Ломакс Инвестигейшн», напряжение между ним и Мюриэл достигло критической отметки. За последние полтора часа они не обменялись ни словом.
Заглушив мотор, Мюриэл устало вздохнула.
— Ну, вот и приехали. Еще один шаг к свободе, а?
Мэтт усмехнулся.
— Должен признаться, я еще не успел почувствовать себя преступником.
Она даже не улыбнулась.
— Мэтт... Я знаю, что ты невиновен, но Стюарт не очень рад тому, что я везу тебя без наручников.
Вот как? Значит, она, по крайней мере, пыталась защитить его перед братом.
— Ты сказала ему, что я ни при чем?
— Да, вчера вечером, когда звонила. Пыталась объяснить, что у тебя украли документы, но Стюарт, похоже, мне не поверил.
А вот это уже хуже. То, что Стюарт не верил какому-то Мэтту Карригану, это одно, а вот то, что он скептически отнесся к мнению сестры, совсем другое. Мэтт протянул руку и погладил Мюриэл по щеке. Он не мог обойтись без этого последнего прикосновения, без подтверждения существовавшей между ними глубокой и прочной эмоциональной связи. Прежде чем встретиться с братом Мюриэл, прежде чем все изменится, он хотел еще раз удостовериться, что все произошедшее в минувшие двое суток не было сном.
— Спасибо, Эл.
Она нахмурилась.
— За что?
— За то, что верила в меня.
Мэтт наклонился и поцеловал ее в губы — нежно, мягко, наслаждаясь ее сладким ароматом. Она первой отстранилась, Мэтт посмотрел ей в глаза, увидел в них едва сдерживаемое желание и понял, что должен каким-то образом дать знать, что тоже верит в нее.
Мюриэл толкнула стеклянную дверь и вошла в приемную детективного агентства. Мэтт вошел вслед за ней.
— Привет, Эл.
Шейла поднялась из-за стола и смущенно улыбнулась.